Время барса. Петр Катериничев

в предсмертный трепет даже конченых отморозков. И – встретил полностью отсутствующий взгляд Седого. Тот словно прислушивался к чему-то в себе…

      Такое пренебрежение больнее плети хлестнуло по самолюбию парня; одним движением он отбросил стол в сторону, вскочил и ринулся на противника. Седой шагом приблизился вплотную, прильнул к нападавшему, словно клещами сцепил локтями его туловище и повернул спиной к двери.

      Глава 6

      Крупное тело парня задергалось: на спине его задымились разрывы, пули, кувыркаясь, вгрызались в плоть, вырывая куски живой ткани. Пущенная из бесшумного корот-коствольного «скорпиона» очередь казалась бесконечной.." Двое в черном, выросшие в проеме двери, как призраки, поливали все пространство перед собой плотным огнем. На балюстраде оказалось еще четверо; еще двое – у дверей на кухню.

      Братки вскакивали, переворачивая стулья, и тут же падали, не успев выхватить оружие: пули летели отовсюду, и сидящие плотной кучей охранники оказались их легкой добычей. Выстрелы щепили дерево столов, вгрызались в глиняные под штукатуркой стены, но большинство увязало в телах боевиков.

      Молчаливые люди в масках деловито сновали по залу и комнатам; выстрелы звучали пробочными выхлопами; гораздо больше шума производили лязгающие затворы автоматов и звон выбрасываемых гильз.

      Через сорок секунд все было кончено: братков положили всех; никто не успел сделать ни единого выстрела. Стасик лежал под одиноким столом в луже крови. На Седого, неловко скрючившегося под громадным телом Удава, тоже особого внимания не обратили: живые так не лежат. Стереосистема продолжала выдавать слова старого шлягера:

      …Вновь игру свою начните, И, я верю, чудо повторится…

      Люди в черном один за другим подходили к старшему, впрочем ничем не отличавшемуся от бойцов, коротко докладывали:

      – На кухне чисто. Четверо.

      – Во дворе чисто. Трое.

      – Чисто. Одиннадцать. Контрольные?

      – Да. Только грамотно: под разборку. Объект?

      – В комнате.

      – Один?

      – Нет. С двумя девками.

      – Красиво жить не запретишь.

      – Уйти ему некуда: окна мы контролируем. Что-то тихо у него.

      – Занят. И здесь музон грохочет. Тепленьким возьмем.

      – А вот тепленьким совсем не обязательно.

      – Дверь заперта изнутри. Проложена стальным листом, – доложил один из бойцов.

      – Бережется раб Божий.

      – Нужно запальничком снимать.

      – Нужно – снимай, – Шуму будет.

      – Тишина уже не обязательна. Как только, дверь снимем – пару гранат, для верности. А потом – огнем прополоскать. Дочиста.

      – Есть.

      – На рубеж!

      – Есть.

      Бойцы застыли, ожидая, когда сработает куммулятивный заряд. И удар и взрыв были совсем негромкими; сорванная с замка дверь начала медленно раскрываться наружу… Трое уже сдернули кольца с лимонок, готовясь закатить их в комнату…

      Шквал огня,