Немного чьих-то чувств. Пелам Вудхаус

и они подтвердили мою мысль. Харольд поцеловал Лу шестнадцать раз подряд. Макмиллан или Фейбер и Фейбер поступили бы точно так же.

      Потом он сказал:

      – Я не совсем понимаю…

      – Чего именно?

      – Нет, я не против, но почему вы… э… кинулись ко мне?

      – Потому что я вас люблю.

      – Почему же тогда вы надменно вышли?

      – Я не вышла.

      – Вышли-вышли. Сам видел.

      – Я выбежала. Вы как-то странно дышали, и я решила вызвать врача. Дня через два один знакомый стал объясняться мне в любви, тоже задышал, и я все поняла. У вас на службе мне сказали, где вы живете, и я приехала объясниться в любви вам.

      – Значит, вы меня любите?

      – Конечно. С самого первого взгляда.

      Мгновение-другое он ликовал так, словно выпустил «Унесенных ветром». Но вдруг помрачнел и сказал:

      – Это невозможно.

      – Почему?

      – Сегодня я проиграл.

      – Со всеми бывает.

      Он покачал головой:

      – Нет, не «бывает». Я вообще такой. Нервы не выдерживают. Я думаю, у меня гандикап так это десять. Вы не можете выйти за посредственного игрока.

      – Почему?

      – Вы! Дочь двух чемпионов! Правнучка самой матушки Рокет! Сестра Бункера, Ниблика, Кубка…

      – Вот именно. Я всегда мечтала об обычном человеке. У меня тоже было бы десять, если бы они не заставляли меня тренироваться по пять часов в день. Я ненавижу тяжкий труд. Какое счастье соскользнуть к десяти! О, Харольд! Только представь, сделали три коротких удара – и все, хватит. Нет, какое блаженство!

      – Ты в этом уверена?

      – Еще бы!

      – И выйдешь за меня?

      – Хоть сейчас.

      Харольд лишился дара речи, но тут же вспомнил Макмердо. Не очень приятный человек, но словом владеет.

      – Мы созданы друг для друга! – вскричал он.

      © Перевод. Н.Л. Трауберг, наследники, 2011.

      Правильный подход

      Тема журнальных рассказов возникла в зале «Отдыха удильщика» с той внезапностью, с какой там обычно возникают темы, ибо в том, как мысли нашего маленького общества перепархивают от предмета к предмету, есть что-то от альпийской серны, перелетающей со скалы на скалу. Мы, если я не запамятовал, беседовали об антитринитаризме[2], когда некий Виски С Содовой, листавший страницы «Сатердей ивнинг пост», собственность нашей любезной и всеми любимой буфетчицы мисс Постлетуэйт, громко фыркнул.

      – Gesundheit[3], – сказал Эль Из Бочки.

      – Я не чихал, я фыркал, – объяснил Виски С Содовой. – С презрительным отвращением, – добавил он. – И зачем только они печатают эту чушь?!

      – А какую чушь?

      – Да эти рассказы с великолепными цветными иллюстрациями, где типус встречает девушку на пляже, они начинают обмениваться колкостями, и через двадцать минут после того, как впервые увидели друг друга – бац! – они уже помолвлены.

      Мистер Муллинер пригубил свое горячее виски с лимоном.

      – Вы находите такую ситуацию неубедительной?

      – Да, нахожу! Я женат, и мне понадобилось два года и столько коробок шоколадных

2

Христианское учение, отрицающее триединство Бога.

3

Будьте здоровы (нем.).