Штрафники Сталинграда. «За Волгой для нас земли нет!». Владимир Першанин

боя. Через несколько часов он вызвал к себе Митрохина с Воронковым. Политрук сразу заявил:

      – Я вынужден отразить факт утаивания драгоценностей в политдонесении.

      – Тоже мне драгоценности. Часы паршивые да кольцо ворованное.

      – Там еще иностранная валюта имелась.

      – В сортир сходи с этими бумажками. Ну-ка, дай почитать, чего там написал.

      Стрижак был уверен, политрук не направит бумагу без согласования с ним. Так и получилось. Воронков торговался и пытался уйти из штрафной роты на прежнюю комсомольскую должность, о чем поторопился заявить:

      – Может, я неправильно изложил, но какой из меня политрук? Я всю жизнь в комсомоле работал.

      При этих словах Стрижак слегка удивился, какая там вся жизнь? Воронкову было двадцать шесть лет, но житейской мудрости в нем хватало с избытком. И осторожное политдонесение, если не копаться, намекало на то, что золотой перстень и часы готовились к сдаче, то есть преступный замысел отсутствовал.

      – Первый бой я провел, – сказал Воронков. – Отпустите меня.

      – Отпущу. Договаривайся с политотделом.

      Сделка состоялась. Теперь у Стрижака были развязаны руки. Он не сожалел, если уйдет Воронков, но решительного и грамотного Елхова отпускать не хотелось. Митрохин слишком осторожничал, взводные командиры погибли или выбыли по ранению. Неизвестно, кого пришлют. Бывший комбат в компании с лейтенантом Маневичем могли укрепить роту.

      Стали обсуждать, каким способом убедить Елхова и Маневича остаться. Здравомыслящий человек пойдет командовать штрафниками только в случае крайней необходимости. Маневич получил легкое ранение, это означало, что в штрафной роте его удерживают лишь мелкие формальности. Елхов остался невредимым, но суд может снять судимость за умело организованную атаку.

      Звание Елхову вернут, а вот насчет должности неизвестно. Этим обстоятельством воспользовался Стрижак и взял быка за рога.

      – На батальон тебя не поставят, – категорично заявил он. – Предлагаю занять должность заместителя командира штрафной роты. Я говорил с председателем суда. Лицам, не смывшим свою вину кровью, наверняка будет отказано.

      – Я и забыл, что у нас суды существуют. Впрочем, спасибо за откровенность. Я все же подожду решения.

      – Ждать предстоит в качестве рядового штрафника, – напомнил Стрижак.

      – Потерплю.

      Между тем, обстановка в Сталинграде резко ухудшилась. В начале октября немцы предприняли мощное наступление, снова потеснили наши войска и в нескольких местах оседлали берег Волги. Зашевелилась вся южная часть фронта.

      Свою задачу рота выполнила и даже улучшила показатели дивизии. Сообщение о взятии рубежа мелькало в сводках, упоминался уничтоженный немецкий взвод. Потери штрафников были огромные. В жестоком наступательном бою на открытой местности число убитых значительно превышало количество раненых. Потери, как обычно, никто не считал.

      В другой ситуации штрафников отвели бы