Саранча. Юлия Латынина

про себя отметил, что он угадал точно. «А. Каголов» и был его собеседник Лешка.

      – А Мишка сегодня дежурит?

      – Не-а. Должен, только не пришел чего-то. Звонил, что болен. Грипп.

      Муха добродушно сморгнул. Лешка опять посмотрел на баночку с пивом. Пива очень хотелось, но Лешка мужественно превозмог искушение. Было бы здорово, если б бандит оставил эту банку.

      – А что, – спросил Муха, – у вас в городе кто самый крутой?

      – Колун, говорят. Я его в телевизоре видел, щупленький такой, и не скажешь, что крестный отец…

      – А он к вам не сватался?

      – Не, что ты. Наезжали тут какие-то, говорили – от Спиридона. Во, представляешь? Ночью подъехали с бензовозом, окно вышибли и в караулку мазут с водой налили…Ни отмыться, ни вычерпать…

      – А вы? – удивился Муха.

      – А что мы? У нас всего оружия – два табельных ствола, а эти приехали с автоматами…

      – И что?

      – А ничего. Поглумились и уехали. А нам субботник пришлось устраивать.

      – А чего Спиридон хотел?

      Лешка лениво пожал плечами.

      – А хрен его знает, чего он хотел. Это к начальству – чего он хотел. Наше дело маленькое – мазут вычерпать…

      На широкой лестнице заводоуправления, украшенной бюстом Ленина, появился Валерий Нестеренко.

      – Ну, привет, браток, – поднялся Муха, – увидимся вечерком, а? За мной пиво и раки.

      Два джипа у ворот согласно заурчали. Лешка смотрел, как широкая спина и бритая башка его добродушного собеседника исчезают за тонированным стеклом. «А че, душевный парень, – подумал Лешка, – не такой, как эти мудаки Спиридоньи… скорее, на колуновских ребят смахивает».

      Глава 4

      Любезные приглашения начальника областного УВД – это не тот аванс, который можно не уважить, особенно если после восемнадцати часов пребывания в городе на тебе висит труп, и труп при жизни был ментом.

      Тарск был город довольно маленький – пятнадцати минут хватило бы, чтобы проехать столицу области насквозь, несмотря на ужасное состояние мостовых и обилие беспорядочно мигающих светофоров. Центр города, входящего в «Золотое кольцо», был довольно-таки ухожен: широкая площадь была вымощена брусчаткой, по правую руку от бывшего обкома стояли реставрированные торговые ряды, а перед ними, на обрывистом берегу речки Тары, вздымались белокупольные своды одной из самых старых российских церквей.

      Каменные купеческие особняки на центральной улице города понемногу переходили в деревянные полутораэтажные домишки; когда-то они были двухэтажными, но сейчас весь первый этаж напрочь утоп в земле, и дома стояли, как крепенькие боровички, посматривая на проезжие машины перекосившимися крошечными окошками, за которыми виднелась неизбежная герань, жадно тянущая к солнцу бледно-зеленые веточки.

      За деревянными домишками начинался новый центр – административные здания брежневской постройки, панельные пятиэтажки, и за ними – бетонные заборы немногочисленных заводов, старавшихся в основном на нужды оборонки и большею частью давно передохших.

      Сазан невесело