Беглый огонь. Петр Катериничев

глаза к потолку. – Шекало Лаврентий Игнатьевич. Имечко же ему родители дали…

      – Да и фамилия красивая.

      – Ну. Тридцать пять лет, московский финансово-экономический, руководство приватизацией и прочими радостями где-то в провинции.

      – Не Покровск?

      – Нет. Тверь, Вятка, Самара? Сейчас не упомню. Уточню. Да и подвизался он там недолго. Переезд в Москву. Среднее местечко сначала в госналогслужбе, потом в Минфине, потом где-то при президентской администрации.

      – Обрастал связями?

      – Почему нет? Потом – переход в «Континенталь», по неизвестным мне рекомендациям, вхождение в совет директоров, наконец, как апофеоз, президентство. «Континенталь» ведь банк не из последних.

      – И из очень непростых.

      – Это я догадался, – хмыкнул Крутов.

      – Ты приглядывался к делу об убийстве Круза?

      – Нет.

      – Не любопытен? Или дело того не стоит? Или опасаешься нарушить профессиональную этику по отношению к отделению милиции, на чьей территории произошел теракт?

      – Олег, не ерничай. К тому же это не теракт. Такой вид преступлений давно характеризуется как за-казнуха.

      – Какой ты умный, Блин Клинтон…

      – Дело сразу забрал ГУБОП.

      – Ты же знал Круза.

      – Дрон, в ГУБОПе работают профессионалы.

      – Верю.

      Крутов поморщился: разговор у нас явно не клеился.

      – Олег… И ты, и я знаем, что «Континенталь» не простая контора. И разработку проводит как через спецов ГУБОПа, так и самостоятельно. – Глянул на меня, добавил: – Ты прав: если, конечно, это не инициатива господина Шекало.

      – Или тех, кто поставил этого клоуна.

      – Или так. – Игорь посмотрел на меня внимательно: – Ты уже влез в это дело?

      Пожимаю плечами:

      – Я влез в «это дело» тридцать с лишним лет назад. Когда родился.

      – Опять философствуешь?..

      – Эту «игрушку» можно или починить, или выбросить.

      – Ты о чем?

      – О стране. Но ведь для нас она не игрушка, а, Крутов?

      – Дрон… Не гони.

      – Виноват. Это я о своем, о женском.

      – Вот о твоем, о женском, давай и поговорим.

      – Слушаю.

      – Ты знал девушку, что оказалась задушенной у тебя в постели?

      – Нет.

      – Ты уверен?

      – Абсолютно. У тебя есть сомнения?

      – У меня – нет. У тех, кто занялся этим делом…

      – И кто?

      – Местный райотдел.

      – По типу «маньяк»?

      – По нему. Дронов, ты никогда не задумывался, что идеально вписываешься…

      – Задумывался. По всем имеющимся объективкам: солдат удачи, маргинал, темная лошадка…

      – Подбираешь несовершеннолетних девочек в подъ-ездах…

      – Ты имеешь в виду?..

      – Да. Сашу Лисовскую. Потом поселяешь у себя, потом устраиваешь в интернат…

      – Надо же, быстро раскопали.

      – И подшили. В нужном кому-то ракурсе. Кстати, где она теперь?

      – Саша?

      – Да.

      – Полагаю, на море. Сейчас лето, а это очень дорогой интернат.

      – Так вот: убитая, Макарова Наташа,