Беглый огонь. Петр Катериничев

не отнимать вашего дорогого времени, приступлю сразу к теме нашего рандеву. Смею надеяться, вы уже изучили те бумаги, что мы послали к вам две недели назад, и у вас появились какие-то соображения по изложенным вопросам. Совет директоров КРОНЭКС-банка уполномочил меня обсудить с вами все интересующие вас вопросы… Мне представляется также, что мы могли бы сегодня же снять все возникшие или могущие возникнуть в будущем недомолвки и недоумения, чтобы разрешить нашу проблему к полному согласию сторон.

      Валерию Эммануиловичу понравился произнесенный им спич: просто и изящно.

      Но Илья Иванович Купчеев никак не прореагировал на сказанное. Он продолжал монументально возвышаться за столом, буравя зрачками посетителя. Единственное, что мелькнуло в его голове: а этот недоумок сам-то понял, что сказал?

      Банкир, не дождавшись ответа, вытащил из кармана золотой портсигар от Картье, осведомился вежливо:

      – Разрешите?

      Губернатор промычал нечто невразумительное; Валерий Эммануилович счел возможным считать это согласием, чиркнул кремнем такой же баснословно дорогой зажигалки, выпустил идеально ровную струйку дыма.

      – Итак, поговорим по существу вопроса? – Банкир выделил голосом словосочетание «по существу» и выразительно посмотрел на этого дремучего чинушу. Он был доволен складывающимся разговором. По крайней мере, инициатива была за ним. Сейчас этот медведь и мужлан заерзает, забеспокоится, начнет торговаться за каждую тысячу баксов и заглотнет тем временем крючок целиком. А с крючка КРОНЭКС-банка еще никто не слезал. Живым. Да и…

      Молодой человек выпустил очередную дымную струйку, затянулся. Теперь он был намерен держать паузу. Сколько бы это ни продлилось. Кажется, у Станиславского он читал: главное качество, отличающее великого актера от посредственности, – это умение держать паузу. Себя Валерий Эммануилович считал блестящим актером. И не только он один так считал. Если спросить у банкира Кодарковского, каким образом…

      – Ты это… – нарушил тишину хриплый голос губернатора.

      – Что, простите?..

      – Ты, Савчук, из этих?.. Из жидков будешь?..

      – Простите?

      – Ты чего, глухой, прости Господи?.. Из еврейчиков будешь, спрашиваю?

      – В смысле…

      – Да в прямом!

      – Я – русский. Но родом с Украины. Из Одессы.

      – Вот то-то. В Одессе в той у вас все еврейчики и есть. Так?

      – Ну почему же все?

      – А пес вас знает! И среди банкиров, что ни нос, то в полтора аршина… А пейсы чего не носишь? Не модно, знать, ныне?

      Пусть на секунду, но Валерий Эммануилович растерялся: он что, полный дебил, этот губернатор? Речь идет даже не о деньгах, а о Деньгах! Савчук не без труда подавил готовое вспыхнуть раздражение, улыбнулся достаточно непринужденно:

      – Если вы, Илья Иванович, насчет отчества интересуетесь…

      – Я насчет отечества интересуюсь! – грубо оборвал его губернатор. – Наобещаешь