Беглый огонь. Петр Катериничев

знакомая фотография, Илья Иванович подвинул к себе газетный лист, и лицо его начало на глазах сереть…

      «Николай Степанович Груздев… Преступная рука оборвала жизнь крупного государственного деятеля, выдающегося хозяйственника… Специально сформированная Генеральной прокуратурой следственно-оперативная группа… На контроле у президента… В который раз нам приходится задавать самим себе недоуменный вопрос: до каких пор организованная преступность…»

      Илья Иванович Купчеев не заметил, как сигарета истлела до фильтра и стала обжигать пальцы… Потянулся к стакану, глотнул остывшего чая… Вот, значит, как…

      Мысли в голове вырывались из лихорадочной круговерти, укладывались на предназначенные им «полочки»… Вахтанг Шарикошвили… Стрельба в Торговом центре… Труп шофера мэра, валяющийся словно новенький целковый на людной улице… Доброхот-лесник-грибник, нашедший труп и отзвонивший не куда-нибудь, а в УФСБ… Мэр Клюев, покинувший семейное гнездышко ранним утречком и пропавший вместе с автомобилем…

      Зуммер селектора прервал размышления.

      – Да! – рявкнул Купчеев.

      – Илья Иванович, сегодня прием согласно распорядку? – тихо, испуганно прошелестела Людмила.

      – Какому распорядку?

      – У вас на столе – копия… – еще тише проговорила секретарша. – Поскольку вы не внесли изменений… Отменить?

      – Кто там у нас?

      – Банкир.

      – Что за… – Купчеев наморщил лоб.

      Людмила зачастила, словно увидев его лицо воочию:

      – КРОНЭКС-банк, член правления господин Савчук Валерий Эммануилович.

      – Эммануилович, говоришь…

      – Валерий Эммануилович.

      Мысли в голове Купчеева неслись пришпоренными лошадьми.

      Вот, значитца, какие пирожки с плюшками. Ну-ну… Он разлепил спекшиеся губы:

      – Ему назначено на двенадцать?

      – На двенадцать пятнадцать.

      Купчеев глянул на часы. Было ровно четверть первого.

      – Извинись. Скажи: приму через пятнадцать минут.

      – Да, Илья Иванович.

      Ровно в двенадцать тридцать Илья Иванович Купчеев сидел за пустым, просторным, как теннисный корт, столом. Он успел сделать несколько звонков по спецсвязи в Москву: ни душевного покоя, ни уверенности они ему не прибавили. Тем не менее лицо его было спокойно, глаза, прикрытые набрякшими веками под жесткими кустиками седеющих бровей, смотрели жестко и зорко, руки покоились на крышке стола нерушимо, будто на дворе – не конец девяностых, а середина пятидесятых, а сам он – Великий Кормчий социалистического Китая товарищ Мао Цзэдун. И впереди у него много смертей, но чужих.

      Когда-то, еще будучи студентом, Илья Иванович учился с китайскими товарищами. И главное умение, которое он перенял у дальневосточных друзей, было умение сохранить лицо. При любых обстоятельствах.

      Глава 7

      Молодой человек в дорогом, превосходно сшитом костюме сидел в кресле напротив губернаторского стола. Чувствовал себя он достаточно свободно, да, именно свободно, а не вольготно.