Дайте им умереть. Генри Лайон Олди

только сейчас, стоя в пустом коридоре и здороваясь с господином Али-беем.

      – Что это у вас, уважаемый хаким? – странным тоном проговорил огромный мушериф, останавливаясь рядом.

      Рашид опустил глаза и воззрился на оброненный госпожой Коушут снимок.

      – Да так… – смущенно пробормотал историк. – Просто фотография…

      Не объяснять же господину хайль-баши, в самом деле, предысторию находки – в очевидные вещи люди верят туго, еще решит, чего доброго, что уважаемый хаким увлекается юными девочками больше, нежели подобает работнику мектеба «Звездный час»!

      Если шаль валяется у ног девчонки, возможно, на последующих снимках у ног станет валяться и все остальное?

      – Разрешите? – Глянцевый листок птицей выпорхнул из пальцев Рашида, и Фаршедвард Али-бей принялся разглядывать изображенное на нем.

      Круглое лицо хайль-баши озабоченно морщилось, реденькие бровки ползали у кромки коротко остриженной челки, и почему-то в ушах историка отдаленно прозвучали скрежет металла, ржание коней и грохот сшибающихся всадников.

      – Замечательный кадр, – наконец прогудел хайль-баши. – Динамичный, образный, вдобавок это пятно у кромки… Не поделится ли почтенный хаким опытом: как ему удалось сделать такую потрясающую фотографию?

      – Видите ли, – замялся Рашид, всеми фибрами души ощущая неуют и беспокойство. – Как вам сказать…

      Но Фаршедвард Али-бей, казалось, его не слышал.

      – Замечательно, – бормотал он, вертя снимок то так, то эдак. – Прекрасно… не подарите ли вы мне ваш шедевр? Полагаю, у вас остались негативы? Я даже согласен заплатить – работа того стоит!

      – Что вы! Заплатить? Я не…

      – Ну и чудненько! Ас-салам, господин аль-Шинби, до встречи!

      Рашид тупо смотрел вслед удаляющемуся хайль-баши, проклинал свою застенчивость и понимал: десять минут назад рукой историка водила сама судьба, подсказав сделать несколько пробных копий с упорхнувшего снимка. Вернее, копий он еще не сделал, но – дай Творец, чтобы первые кадры не оказались засвеченными! – обязательно сделает, завтра или, в крайнем случае, послезавтра, после чего отдаст госпоже Коушут…

      «Или вообще не отдавать? – внезапно подумал аль-Шинби. – Никто меня, поднимающего фотографию, не видел; этот жирный мушериф-фотолюбитель наверняка уверен, что я сам снимал дурацкую девчонку…»

      Так и не решив до конца, что он будет делать, Рашид направился по коридору к лестнице, ведущей на первый этаж.

      Ему никак не удавалось избавиться от ощущения, что его только что обокрали.

      Пустота гулко подсмеивалась над каждым шагом хакима.

      Глава седьмая

      Хабиб

      Что-то не так? —

      но выключи свет.

      Пусть темные мысли

      приходят к тебе.

      Сны о лгунах,

      сны о войне,

      сны о драконьем огне

      и сны о тех тварях, что норовят

      тебя укусить во сне.

      Он