Третья раса. Андрей Ливадный

планету, они вполне справедливо перестали опасаться своих бывших врагов.

      Засада, скоротечная ночная бойня была дикостью, от которой темнело в глазах, в которую не хотелось верить…

      Николай почувствовал, что от воспоминаний его опять начало трясти.

      Тот, в кого он стрелял, был человеком, а не инсектом.

* * *

      Из состояния потрясенной прострации Николая, как ни странно, вывело чувство голода.

      Бледно-оранжевый шар местного солнца уже оторвался от изломанной хаосом скал линии горизонта. Вокруг по-прежнему стояла звонкая, сторожкая тишина. Утро в горах казалось хрустальным. Воздух был прозрачен и холоден. В тени скал кое-где виднелся белесый налет ночного инея. В тех местах, где встающее солнце коснулось своими лучами поверхности земли, уже тянулись первые завитки тумана.

      Зугби-падальщик не улетал. Нахохлившись, он устроился метрах в ста от Николая, взгромоздившись на валун с острыми, еще не сглаженными вековой эрозией гранями, и изредка поглядывал в сторону сидящего в тени скалы человека.

      Ник чувствовал себя разбитым, опустошенным, растерянным.

      События короткого ночного боя раз за разом прокручивались в его сознании, порождая сотни вопросов и тревог.

      Кто были эти люди, что так дерзко и профессионально напали на конвой Совета Безопасности? Куда они затем исчезли? Что стало с остальными четырьмя его сослуживцами, такими же, как и он, молодыми ребятами из последнего добровольного призыва?

      Тяжело размышляя над этим, Николай вдруг поймал себя на мысли, что совершенно растерялся, не знает, что делать дальше, а его взгляд непроизвольно шарит по небу в поисках спасительной точки разведывательного модуля, который, как полагал Николай, обязательно будет послан с базы Совета Безопасности Миров, когда станет очевидно, что конвой не выходит на связь в установленное время.

      Однако никаких точек на небе не было и в помине. Создавалось неприятное, сосущее под ложечкой ощущение, что на Хаборе стряслась какая-то значительная беда…

* * *

      Солнце уже взошло достаточно высоко, в горах стало теплее, вокруг проснулась неприметная глазу жизнь, напоминающая о себе тревожащими слух, незнакомыми человеческому уху вскриками, шепотом волнующейся под ветерком растительности, звоном низвергающегося в глубины ущелья ручья.

      Терзаемый страхами и сомнениями, Николай избрал путь назад, вниз по серпантину.

      Его выбор объяснялся простой логикой: нападение на конвой произошло приблизительно посередине маршрута его движения, и было бы глупо теперь карабкаться дальше в гору, когда там Николая ждала лишь автоматика климатической станции. Внизу же, приблизительно в ста километрах от того места, где попал в засаду конвой, располагалась военная фактория.

      Николая тяготили и мучили два вопроса: что стало с его товарищами и почему до сих пор не выслана поисковая группа?..

      Чувство голода, поначалу резкое, сосущее, теперь немного притупилось. Шагая вдоль