Наполеон и его женщины. Ги Бретон

верность»⁴⁶.

      Неизвестно, украсила ли Жозефина новую табакерку своими волосами, но можно с уверенностью сказать, что это достойное школяра желание главнокомандующего Итальянской армией ее позабавило. Привыкшей к цинизму прекрасных итальянцев, которые овладевали ею на софе, на ковре или на краешке стола, как ей было не посмеяться над такой «чистой любовью»?..

      Как-то вечером один из любовников Жозефины обмолвился, что штаб армии по уши погряз в спекуляции. Она тут же поняла, что здесь предоставляется возможность поживиться, и решила добиться для Ипполита должности в «службе снабжения армии». Написав об этом Бонапарту, она получила в ответ 21 июля из Кастильоне встревожившее ее письмо (стиль и орфография сохранены):

      «Ты должна была к этому времени хорошо пазнакомиться с Миланом. Может быть ты нашла того любовника, которого приехала там искать. Однако ты смогла найти его без того, что я тебе подарил его. Эта мысль не оставляет меня… Но нет, будем лчшго (лучшего) мнения о нашей чести. Кстати, миня уверяет что ты давно и ХОРОШО (слово подчеркнуто тремя жирными линиями) господина, которого мне рекомендуешь па эту должность, если это так, то ты просто чудовище…»

      Жозефина настаивать не посмела и больше о господине Шарле разговоров не заводила… Для того чтобы окончательно усыпить подозрения мужа, она решилась даже поехать к нему в войска, поскольку получила от него следующую записку:

      «Прошу тебя приехать 7 в Брешиа, где тебя ожидает самый нежный из любовников…»

      «Бонапарт совершенно не подозревал, что говорил правду, – отвечает господин Луи Астье, – поскольку любовником, с которым встретилась в тот день Жозефина, был не кто иной, как Шарль»⁴⁷.

      Послушаем Аделена:

      «Мы приехали в Брешиа⁴⁸. Генерала там мы не нашли, но зато там нас ждало письмо, где говорилось, что он ожидает нас в Кремоне. Время было уже позднее, и, несмотря на мою настойчивость, госпожа Бонапарт упрямо пожелала заночевать в Брешиа, утверждая, что слишком устала, чтобы ехать еще куда-то. Она разместилась в апартаментах мужа, а я занял комнату его адъютанта.

      – Пойдите к себе, – сказала она мне. – Я сейчас лягу; стол поставят возле моей кровати, и мы поужинаем вместе.

      Когда я спустился вниз, то увидел, что на столе стояло три прибора; я спросил у нее, кто же третий участник ужина.

      – Это бедный Шарль, – ответила мне она. – Он сегодня вернулся с задания, остановился на ночлег в Брешиа и узнал, что я тоже в этом городе.

      Он появился в тот же самый момент, и мы приступили к ужину. Я многое знал и многое видел, и поэтому находился в довольно забавном положении. Ужин закончился быстро, и мы собрались уже было уходить. Но когда мы подошли к двери комнаты, раздался ее ленивый голос, просивший Шарля задержаться. Я вышел из спальни один.

      Уже собираясь лечь спать, я вспомнил, что оставил шляпу и оружие мое в салоне, смежном с ее спальней. Я спустился за ними вниз. Но стоявший у дверей гренадер сказал мне, что впускать никого не велено.

      – Кто