Сладкое желание. Софи Джордан

ведь упоминались карты и женщины. Есть какая-то вероятность, что мы доберемся до них сегодня вечером?

      Судя по скорости, с которой Отенберри поглощал бренди, он вскоре сможет добраться разве что до пола рядом со своим стулом, и тогда поднимать его и везти домой придется ему, Колину.

      Ответом Отенберри было то, что он опять приложился к бокалу.

      – Это все из-за твоего брата? Он тебя все еще раздражает?

      Отенберри бросил недовольный взгляд на Колина.

      – Сводного брата, – сердито сказал он. – Он мне не брат. И никогда не будет моим братом.

      Колин медленно кивнул. «Раздражает» – это, пожалуй, еще слабо сказано.

      – Вовсе он меня не раздражает, – продолжал Отенберри. – Мне, наверное, пришлось бы очень сильно на него разозлиться, чтобы он вдруг стал меня раздражать. – Он обхватил кончиками пальцев верхний край бокала. – Этот шотландский ублюдок не вызывает у меня вообще никаких эмоций. Струан Маккензи для меня – ничто.

      Произнеся эти слова, Отенберри сердито поджал губы.

      Колин, хотя он и не поверил сейчас своему другу, решил попридержать язык и лишь коротко кивнул.

      Незаконнорожденный сводный брат Отенберри сумел завоевать симпатии всех своих ближайших родственников и их близких знакомых, и было очевидно, что последняя из этой серии побед Струана Маккензи разозлила Отенберри, что бы он сейчас ни заявлял.

      Еще бы, ведь Струан Маккензи завоевал симпатии даже Поппи Фейрчерч. Более того, он, можно сказать, похитил эту юную соблазнительную продавщицу буквально из-под носа у Отенберри. Не имело значения, что Отенберри даже и не знал, что они начали встречаться, поскольку он в то время находился в коме. Поппи теперь была замужем за Струаном Маккензи, и этот факт отнюдь не радовал Отенберри.

      – Очень хорошо. Тебя ничто не раздражает. Однако настроение у тебя сейчас мрачное, и поэтому мне скучно с тобой.

      Колин оставил своего друга в покое и, подняв глаза, окинул взглядом комнату. Если Отенберри пребывал в скверном настроении, это еще не означало, что весь вечер должен быть испорчен.

      Хотя почти все люди их круга разъехались на зиму по своим поместьям, в клубе «Содом» сегодня вечером было полно народу. В зале, где сидели Отенберри и Стрикленд, ходили туда-сюда несколько очень легко одетых женщин – и в масках, и без. Их наряд явно не соответствовал установившейся холодной погоде. Женщины эти были разных типов и, пожалуй, запросто смогли бы вывести любого мужчину даже из самого мрачного настроения.

      – Тебе нравятся рыжеволосые, – сказал Колин, чувствуя себя взрослым человеком, который пытается уговорить ребенка съесть свой ужин. – Как насчет вон той птички?

      Он показал рукой на женщину, направляющуюся вверх по широкой лестнице к отдельным помещениям на втором этаже. Она шла, изящно и соблазнительно покачивая бедрами.

      Отенберри, отнюдь не прельстившись, лишь пожал плечами.

      – Тогда, может, поднимемся наверх? – предложил Колин, надеясь оторвать Отенберри от бутылки. – Возможно,