Чернокнижник. Ольга Морозова

матушка! Думаете вы слишком много, придумываете, говорю же вам, прогуляться нужно, развеяться, вот и пройдет. Это нервы у вас, лекарства попейте, а то вы очень впечатлительны стали. А сон… да ерунда это, глупости. Выбросьте из головы.

      – И я так подумала, что ерунда, но боязно что-то стало. Уж вышла бы ты замуж, Наденька! А то еще чего доброго попадешь куда… поманит плохой человек и сотворит недоброе… а потом что? И то останется, что в омут… Мне Глашка этот сон так и растолковала, вот и волнуюсь.

      – Поменьше к Глашке бегайте, она вам наговорит! Небось, денег ей отнесли?

      – Да уж отнесла… но ты не сердись! Я успокоиться хотела.

      – Ну и что, успокоились? Эта Глашка кроме как о деньгах не думает ни о чем. Поди и травку дала?

      – Дала, дала… как не дать?

      – Не вздумайте мне в чай ее класть!

      – Да я не тебе, себе попросила, чтобы спать получше… не гневайся, доченька, травка-то помогает.

      – Ну как хотите, только не расстраивайтесь, прошу вас! Я спросить хотела, тут один мой знакомый хочет ужинать у нас. Может, пригласим его на неделе?

      – Конечно, Наденька! Буду очень рада. А кто он такой?

      – Знакомый.

      – Ухаживает за тобой?

      – Не знаю пока, мы недавно знакомы, полгода еще нет.

      – Уже полгода? Наденька! И до сих пор ты не представила его мне?

      – Я не знала, надо ли это делать. А теперь вот он сам захотел.

      – Вот и слава Богу, что захотел! Конечно, ты ему нравишься, разве иначе он захотел бы в дом войти?

      – Да кто его знает? Может, и нравлюсь…

      – Вот и хорошо, доченька! Напиши ему, пускай непременно приходит.

      – Напишу. Ладно, спать уже пора, пойдемте, матушка.

      – Иди, милая, иди, я еще посижу, кружева поплету… пристрастилась я кружева плести!

      Надин встала и ушла к себе в спальню, оставив Дарью Спиридоновну одну.

      На следующий день Надин написала письмо Савве с приглашением. Ее охватила неясная тревога, природу которой она не могла разгадать, и потому приписала это обычной осенней хандре.

      На следующий день Савва явился к ужину с большим букетом белых хризантем, который вручил Дарье Спиридоновне. Она всплеснула руками и запричитала:

      – Ну что вы, зачем же такое великолепие? Ну красота же какая! Груня! Где ты, Груня?! Возьми же цветы и поставь в вазу!

      Груня подбежала и приняла из рук хозяйки цветы. Савва представился и поцеловал руку Дарье Спиридоновне. Та отчего-то засмущалась.

      – Пройдемте к столу, Савва Андреевич! Мы для вас курочку зажарили! Наливочка у нас своя, вишневая. Забористая!

      Надин молчала. За столом Дарья Спиридоновна еще больше разговорилась – наливка сделала свое дело.

      – А кто ваши родители, Савва Андреевич?

      – Они умерли когда я маленьким был.

      – Какое несчастье! Так вы сирота выходит?

      – Меня дядя к себе взял, воспитал.

      – Это