Люблю. Целую. Твоя крыша. Марина Сергеевна Комарова

рели друг на друга точно одну минуту, и я поняла: "Это судьба. Мы будем вместе".

      С тех пор нас не разлучить. Нас – это хрупкую длинноногую брюнетку Виталину Сергеевну Футлярчик и её большого серого кота. Фамилия… ну, не надо смеяться. Что досталось, то досталось.

      К тому же, как по мне, очень хозяйственная фамилия. Прямо как её обладательница.

      Мимо пробегали люди – хохотали, переговаривались, обнимались. Нас они разумно обходили со всех сторон: лимонный чемодан – почти как светофор, только можно врезаться и упасть.

      – Нас не любят, – сообщила я Виталику, сидевшему в синей переноске и надменно взиравшему на толпу народа.

      Киевский вокзал он не одобрял, но вынужден был терпеть. Потому что прекрасно знал, что каждый раз, когда мы приезжаем сюда, из-за угла, словно фея из сказки, выпархивает прекрасная Сашка Чубач и везет в теплое сытное место.

      Но сейчас Сашка бессовестно опаздывала. Поэтому нам с Виталиком ничего не оставалось, как уйти подальше от синих вагонов, суетливых пассажиров и начинавшего накрапывать дождя.

      Стоило переноске закачаться, как Виталик недовольно заворочался. Этого он и все его шесть килограммов живого веса не любили. Ибо носить самца надо с трепетом и почитанием, а не делать: «Смотри, качелька!» – прямо тут.

      Я остановилась перед спуском с огромной лестницы и задумчиво посмотрела в сторону кафе.

      Есть хотелось жутко. Но с минуты на минуту появится Сашка, поэтому придется страдать и надеяться: «Вдруг похудею!»

      Поставив переноску с Виталиком за чемоданом, я растерла предплечье. Тяжёлый, гад. Но куда ж денешь.

      – Нет, вы не правы! – раздался рядом мужской голос.

      Хрипловатый такой, низкий, запоминающийся. Почему-то на ум пришло сравнение с горчащим крепким кофе с коричной ноткой. Замечательный баритон, от которого хочется сразу вспомнить, что ты женщина, таинственная и недоступная, а не только хозяйка кота.

      Я повернула голову и тут же увидела обладателя чудного баритона. Так-так, некто в деловом темно-сером костюме, при галстуке, в дорогом плаще. Модная стрижка, волосы русые или светло-каштановые – не разобрать при таком освещении. Лицо мужественное, глаза прозрачно-зелёные, ничего от премерзкой болотной зелени, которую некоторые величают благородным нефритом. Губы полные, но сейчас чуть искривлены в ухмылке.

      – Я не согласен, – тем временем произнес он. – Так делать нельзя. Ни к чему хорошему это не приведёт.

      Я невольно залюбовалась. Вот, честно говоря, не имею никакого пиетета перед официозом, белым воротничком и дорогими часами на запястье, но… смотреть было приятно. Во-первых, больше нечем заняться, во-вторых, есть на что посмотреть. Ибо и рост, и разворот плеч, и пластика… В общем, глазу приятно и на душе хорошо.

      В кармане куртки зазвенел мобильный.

      – Наша фея, – шепнула я Виталику, и тот довольно потянулся, выгнув широкую спину.

      – Алло, Витка! – быстро заговорила Саша. – Я уже подъезжаю, стой и никуда не девайся. А то я знаю твои способности!

      – Они потрясающие, – не стала отрицать я. – Стою перед спуском на первый этаж, приманиваю лимонным чемоданом клиентов.

      – Не сомневаюсь, – буркнула она и отключилась.

      Клиенты, конечно, совсем не те, о которых можно подумать, будучи развращённым нашим веком. Мои клиенты – это…

      – Хорошо, я всё понял, – устало сказал объект моего наблюдения и провел ладонью по лицу. – Решим на месте.

      Он стоял всего в нескольких шагах и смотрел словно сквозь меня. Может, правда, поверх.

      При его росте это вполне реально, даже если я надену шапочку и буду прыгать на месте.

      Природа наградила меня ростом в гордых метр пятьдесят четыре и явно была довольно результатом.

      «Обидно, – решила я, – даже не глядит. А мог бы. Ему всё равно, а мне было бы приятно».

      На самом деле, конечно, откровенно плевать, куда смотрит высокий, красивый, который…

      Всё остальное случилось в мгновение ока. Неизвестно откуда появилась толпа чернявых смуглых иностранцев, непрестанно тараторящих на своём языке и совершенно не глядящих по сторонам. В результате чего все, кто шёл им навстречу, спешно удирали в разные стороны. Смуглый боевой отряд набирал скорость и уже практически превратился в живую боевую единицу.

      Решив уйти от греха подальше, я наклонилась, чтобы подхватить переноску, и тут сильный удар свалил меня с ног. Я вскрикнула, Виталик пискнул, чемодан завалился набок.

      Меня придавило что-то тяжелое и живое. Перед глазами мелькнула плитка с кривым узорчиком, рядом с моим ухом в неё уперлась широкая ладонь.

      – Твою… налево, – хрипло произнес голос с горчинкой кофе. – Извините.

      Виталик смотрел на нас круглыми от удивления глазами и не находил названия происходящему.

      – Мужчина, вы на мне лежите, – придушенно сказала я. – Или сейчас же перестаньте, или будем знакомиться.

      – Извините, – произнёс он ещё раз.

      Виталик