Хранитель. Михаил Павлович Рожков

уже рябило до тошноты. Отсутствие удобств раздражало не сильно, так как он часто бывал в многочисленных командировках и приходилось видеть условия и похуже. Раздражало отсутствие интернета, связи, да и банально телевизора. Как бы он хотел сейчас выпить кофе с сигарой, включить интернет. Ему до боли, до ломоты в костях не хватало информации. Ручкин поймал себя на мысли, что находится в информационном вакууме и даже понятия не имеет, что творится в мире. А вдруг война? А вдруг ядерная? Вдруг уже давно все погибли и не осталось ничего живого на земле. А тут тишина. И земля. Красная земля. Пётр Алексеевич поймал себя ещё на одной мысли, что всё тут какое-то сюрреалистичное. Порой создавалось впечатление, что все жители – актёры провинциального театра и играют какой-то дешёвый спектакль. Хотя, с другой стороны, если взять любой небольшой населённый пункт страны, изолировать его от благ цивилизации, то он в конце концов превратится в некое подобие Красного Богатыря.

      Размышляя об этом, Ручкин решил, что по возвращении домой обязательно напишет обо всём этом книгу. Именно книгу. После этой мысли настроение его улучшилось и он бодро встал с кровати.

      За окном раздался знакомый вой сирены. Через минуту в дом вошёл улыбающийся мэр.

      – Доброе утречко, Пётр Алексеевич!

      – Доброе, Захар Аркадьевич.

      – Я смотрю, вы уже проснулись, а я вам тут гостинчика принёс. Вот тут курочка запечённая, супруга моя готовила, извольте отведать.

      – Спасибо, Захар Аркадьевич, – произнёс журналист и взял в руки вкусно пахнущий свёрток.

      – Я вот что хотел сказать, Пётр Алексеевич, событие у меня завтра радостное.

      – Какое же? – спросил Ручкин, жуя курицу. Курица была отменная.

      – А такое! Дочка моя единственная, Настасьюшка, замуж завтра выходит.

      – Поздравляю, поздравляю. А что жених? Хорошая партия?

      – Очень! Военный! Полковник!

      – Ммм… серьёзный, наверное, мужчина!

      – Ещё бы! Недавно двадцать пять лет исполнилось.

      Ручкин чуть было не подавился курицей и с удивлением произнёс: – Неожиданный карьерный взлёт.

      – Ну да, – замялся Семёнов. – Тут ведь как получилось, служил он тогда в армии и как-то раз приехал в увольнительную, благо часть недалеко. А тут такое событие, земля красная, обратно-то его в часть не пустили, вот и получается, что формально он на службе. А так как он здесь единственный действующий военный, значит, он и сам себе командир. Вот и повысил он сам себя. Не сразу, конечно, постепенно. Так за пять лет до полковника и дорос. На большой земле тоже решили: военный, ну и пусть им и остаётся. Ему даже довольствие платят, правда, как рядовому, но это уже мелочи. Так что приглашаю вас завтра на торжество!

      – Спасибо, Захар Аркадьевич, признаться, тронут, непременно приду.

      – Сегодня я уж вас занять не смогу, – произнёс мэр. – Сами понимаете, готовиться надо. Вы тут не скучайте, к Самуилу Степановичу сходите в школу, а то он там совсем загрустил, а я побегу.

      – Да-да, конечно.

      На том и расстались. Пётр Алексеевич