Отражение бабочки. Инна Бачинская

все нет.

      Он появился, как всегда, взмыленный, в полете, полный радости и нетерпения.

      – Федя! Савелий! Ребята! Савелий, молоток, что собрал! Митрич!

      Обнялся с Федором, потом с Савелием. Они любили друг друга, эти парни. Такие разные, с разными взглядами на жизнь, из разных кругов, с разной жизненной философией… Тьфу, сказал бы капитан, услышав про жизненную философию, какая, к черту, жизненная философия? При чем здесь жизненная философия? Опять Федор мутит! Жить надо без всякой философии, потому что жизнь проста и понятна. Не кради, не убивай, не ври… в смысле, не по-крупному, и так далее. Не нами испокон веков придумано. И не надо будет никакой философии. А то насочиняли, понимаешь, оправданий: менталитет преступника, неподходящая среда, все детство простоял в углу, папашка опять-таки алконавт…

      Они сели. Митрич уже летел к ним с дребезжащей тележкой.

      – Как жизнь? – спросил капитан, и Савелий поспешил сказать, что все хорошо.

      – Как Леопольд?

      – Герман! Тоже хорошо. – Герман был сынишкой Савелия, капитан упорно называл его Леопольдом. – И Настенька! Пойдет уже во второй класс.

      – Герман, конечно! – хлопнул себя по лбу капитан. – Память ни к черту. Как Зося?

      – Такая же красавица? – поддержал друга Федор.

      В их кругу бытовала легенда, что Савелий, шустряк этакий, отбил Зосю у Федора. Да, да, вы не ослышались! Было дело. Капитан от души оттоптался на обоих, а Федор нет-нет да и упомянет о своем разбитом сердце. Савелий смущается, начинает что-то лепетать, оправдываясь, и заикается больше обычного. Ладно, я тебя прощаю, говорит великодушно Федор, подумай сам, Савелий, ну, какой из меня муж? Философам должно оставаться одиночками, это классика, да и характер у меня… сам знаешь. Работаю по ночам, торчу до полуночи в бурсе, люблю думать в тишине, не обращаю внимания на быт, не терплю тряпок и щебета… Никакая женщина не выдержит, сбежит.

      – Ребята! – Митрич вырос у их столика. – Я тут вам пивка и закусить! Давненько вас не было! Может, покрепче?

      – Митрич! Сколько лет, сколько… Пиво нормально, жарко. Посиди с нами.

      Митрич споро разгрузил тележку и присел на свободный стул. Обвел компанию взглядом и сказал:

      – Это правда, что в Черном озере утонула машина? Говорят, в воскресенье вытащили.

      – Какая машина? – удивился Савелий. – Пьяный за рулем? Живой хоть?

      – Не слышал, – сказал Федор. – Коля!

      Капитан не торопился отвечать, держал интригу.

      – Правда, Митрич, – сказал наконец. – В Черном озере утонула машина, красная «Тойота». Вытащили в воскресенье, все верно.

      – А водитель? – спросил Савелий.

      – Водителя не было.

      – Как же она утонула без водителя? Он что, выскочил?

      – Сколько она пробыла в воде? – спросил Федор. – Что было в багажнике?

      – Около двух лет. В багажнике…

      – Около двух лет? – воскликнул Митрич. – Как это? И никто не заявил в полицию?

      – Заявили. В багажнике были обнаружены