Разорванные цепи. Эмилия Ахмадова

был тяжелый день, – объяснила Эсмира, пытаясь отделаться от матери.

      Садагет принялась разрезать долму:

      – Что случилось?

      Эсмира посмотрела на мужа, ее губы изогнулись в иронической улыбке:

      – Любовница Самеда навестила меня. Я узнала, что он опять одурачил нас.

      – Что? – брови Садагет взлетели вверх. Самед уронил нож и попытался встать.

      – Сидеть! – скомандовала Садагет. – Что он сделал в этот раз?

      – Его дешевка сказала, что у Самеда никогда не было другой жены и детей, и что он использовал для женитьбы фальшивые документы.

      Самед снова попробовал встать, но Садагет оказалась быстрее. Она поднялась и приблизилась к нему вплотную, положила руки ему на плечи и взглянула прямо в его глаза. Лоб ее бороздили глубокие морщины, брови нахмурились:

      – Сядь! Разговор не окончен. Эта потаскуха сказала правду?

      Ему хотелось исчезнуть:

      – Да, – пробормотал он, избегая взгляда Садагет.

      Садагет схватила его за футболку и залепила ему звонкую пощечину, от которой он чуть не слетел со стула:

      – Послушай меня, сукин ты сын, я позволила тебе войти в наш дом и приняла тебя как своего сына, а ты все это время дурил нас!

      – Прошу вас, простите меня, – мямлил oн. Все его тело напряглось в ожидании следующего удара.

      Садагет ткнула пальцем ему в грудь:

      – Ты опять попытался обманным путем увильнуть от женитьбы на моей дочери. Раз уж ты не женат ни на ком, ты женишься на моей дочери или я задушу тебя голыми руками за то, что обесчестил мое дитя!

      – Садагет-ханим, пожалуйста, успокойтесь и прекратите тыкать меня. Все случилось слишком быстро, и я растерялся и наделал ошибок, – защищался мужчина, покрываясь потом. При этом его слегка трясло.

      Садагет перестала тыкать ему в грудь, но продолжала стоять рядом:

      – Прекрати прикидываться невинной овечкой. Ты прекрасно понимал, что ты делал. Тебе лучше убедиться, что в этот раз ты не допустишь ошибок и не будешь нам лгать, – сказала Садагет и отошла от него.

      – У меня пропал аппетит, мне надо прогуляться, – сказал Самед, надеясь, что его никто не остановит. Теща смотрела на него пристально, от напряжения ее левый глаз задергался.

      – Главное, чтобы ты вернулся, – отчеканила Садагет.

      Он подошел к двери и вышел из квартиры. Самед хотел вдохнуть свежий воздух и подумать о том, каким будет его следующий шаг. Он понимал, что в этот раз ему не сбежать.

      Эсмира потеряла аппетит и покинула Садагет. Она прошла в свою спальню и горько расплакалась, потирая свой живот:

      – Мамочке грустно сегодня, потому что твой отец опять наврал. И может так выйти, что у тебя вообще не будет отца. Я могла бы прежде сделать аборт, но я не хочу этого, – сказала она, не в силах остановить рыдания. Вскоре она заснула. Самед вернулся поздно, чтобы не столкнуться с Садагет. Была полночь, и Эсмира уже спала. Он смотрел на нее какое-то время, потом отправился