Хроники русского быта. 1950-1990 гг. Олег Валерьевич Куратов

мороз, мы, захмелев, дважды выходили на волю, чтобы вдоволь насмотреться на сверкающий лунный мир и испытать невероятно острое ощущение глотка чистого спирта, спрятанного в машине и охлаждённого до столь низкого порога.

      Во время долгого обеда нам удалось узнать кое-что о жизни нашего гостеприимного, но неразговорчивого хозяина. Он был родом из здешней округи, в положенное время был призван на службу в армию и прослужил два с половиной года за границей, в ГДР. Ни до армии, ни во время службы, ни после, спиртного никогда не употреблял. После армии женился и стал работать чабаном, в одиночку, то есть только с семьёй. Работа его заключалась в охране и уходе за большим стадом скота, которое располагалось в расположенных рядом двух больших строениях. Корм скоту время от времени подвозили колхозным транспортом. В его стаде было десятка полтора коров и более трёхсот баранов. Он и его жена ухаживали за скотом, отправляли с оказиями излишки молочных продуктов, воспитывали троих детей. Труд нелёгкий, говорил он, но мы – одни и зависим только от себя; никто нами не командует, только изредка навещает колхозное начальство. Оно приезжает для проверки ведения хозяйства и для того, чтобы взять мяса и масла, выпить, поесть и поохотиться. Потом начальство переезжает к другому чабану, потом – к следующему, пока ему не надоест.

      Как и в других подобных случаях, наше любопытство по организации работы колхоза, выборов, учёта и начислений за труд натыкалось на глухую стену, за которой мелькали неясные тени своего, незыблемого древнего порядка. Он регулировался негласными советами старейшин, родовыми авторитетами и даже, как убедились здешние русские старожилы, шаманами. Новые революционные схемы управления наполнялись старой, вечно живущей кровью племенных традиций и частной собственности.