Поцелуй скорпиона. Марина Кистяева

молодому человеку, он быстро взял себя в руки:

      – Детка, и сколько мне ждать твоего «да»?

      Кира протянула руку и взяла бокал с вином. Сделала два жадных глотка подряд.

      – Неделю. Дай мне ровно неделю.

      – Ок. Договорились. А что мне делать с кольцом?

      – Не знаю. Честно…

      – Пусть оно побудет у тебя.

      Лавина удушливости накинулась на Киру и закружила. Для паники или страха не было никаких причин. Абсолютно. В реальной жизни никогда ни один мужчина её не обидел, пальцем даже не тронул. Отец не наказывал. А страх… Он был. Даже не страх, а нечто более глубокое. Тяжелое.

      – Дима…

      – В сумочке полежит, хорошо, Кир? Пусть… Будешь доставать, примерять его, пока никто не видит, может, и твоё «да» я услышу быстрее.

      Он снова отреагировал достойно.

      А она… Что она?..

      – Ну, моя хорошая, давай твою сумочку, будем прятать сокровище на дно.

      Кира молча протянула ему небольшую дамскую сумочку. Обычно она предпочитала или рюкзаки, или более объемные сумки, чтобы в них помещался фотоаппарат. В ресторан фотоаппарат брать не имело смысла, да и во многих заведениях подобного класса фотографирование запрещалось.

      Она наблюдала, как Ульянов прячет бархатную коробочку в сумочку, и душа девушки покрывалась тонким льдом.

      Что она творит… что… зачем…

      Играет с чужими чувствами, когда сама остается абсолютно равнодушна.

      Потому что не может иначе.

      Она давно принадлежит ЕМУ.

      Тому, чьего имени даже не знает.

      Тому, кого придумала.

      Черноволосому Демону с глазами бушующего моря.

      Кира почувствовала, что начала задыхаться, да и головная боль тупыми молоточками стучала по затылку.

      – Дима, я отойду. Мне что-то нехорошо.

      Молодой человек мгновенно подобрался и подался вперед. В его глазах мелькнуло беспокойство, которое ещё сильнее резануло по совести Киры.

      – Что с тобой? Может быть, врача? Скорую? Черт, детка, не пугай меня.

      – Дима, перестань. У меня легкое головокружение. Сейчас схожу в туалет, и всё будет в порядке.

      – У тебя критические дни.

      – Да.

      Пришлось соврать. Права была мама, когда, смеясь, говорила, что в любой ситуации женщина может смело свое плохое настроение сваливать на бесконечные критически дни. Для большинства мужчин они выступали красной тряпкой для быка, в буквальном и переносном смысле. А критические дни у женщины это не только месячные. Это неудачные туфли, плохо сидящее платье. Да, у её мамы было своеобразное представление о ПМС.

      Кира, улыбнувшись, поднялась и взяла сумочку.

      – Я скоро, Дима. Закажи, пожалуйста, ещё вина.

      Кира не уважала алкоголь, но иногда он был необходим.

      Как сегодня, например.

      – Конечно. Я буду тебя ждать. Не появишься через пять-десять минут, пойду тебя искать. И не сомневайся, в женский туалет я загляну первым делом.

      Она не сомневалась – Ульянов так и сделает.

      – Я вернусь.

      Кира