Интенциональность в постнеклассической философии. Д. В. Малахов

согласиться с видным феноменологом современности Анной-Терезой Тыменецка в том, что рассмотрение основных понятий классической феноменологии в единстве друг с другом и с методологией позволяет не только более полно и адекватно выявить суть каждой, но и предоставляет возможности для обогащения и развития феноменологической методологии применительно к сегодняшним реалиям познания [204, с. 17]. Мы рассматриваем проблему интенциональности в указанном трёхчастном ключе, подразумевая возможность расширить понятие интенциональности сознания до онтологии интенциональности как экстатической, действенной сферы бытия сущего. Имея в виду, что структура интенционального акта, описанного Гуссерлем в понятиях “ноэзиса” и “ноэмы”, в дальнейшем теряет свою изначальную строгость и в значительной степени утрачивает исходное содержание, мы сохраняем принцип, согласно которому в интенциональном сознании происходит различение мыслительного акта и мыслимого содержания. Например, если Гуссерль осуществляет различение между смыслом и предметом (смыслом и знаком, смыслом и наглядным образом), то у Хайдеггера таким различением предстаёт онтологическая дифференция между бытием и сущим, которая и выступает феноменальной и экзистенциальной сферой смыслопорождения и онтологией интенциональности. Несмотря на всю радикальность этих различий, формально общим, как замечает В. И. Молчанов, остаётся «различие между предметным и непредметным, несводимость непредметного к предметному: значения (сознания) (сознание выступает здесь как бытие осознанности как таковой. – Д. М.) к предмету, бытия к сущему» [94, с. 156].

      Феноменологическая методология непосредственно вытекает и тесно связана с замыслом, который придал учениям об интенциональности сознания, структуре интенционального акта, сущностном корреляте этого акта с идеальной предметностью, процедурам “эпохе”, “трансцендентальной” (или “феноменологической”) и “эйдетической” редукций, абсолютном характере бытийствования трансцендентального Я создатель трансцендентальной феноменологии. Вместе с тем само понятие интенциональности претерпевало изменения, утрачивая как структурную сложность (и вместе с тем ясность), так и возможности быть применённой к событиям истории, истории философии, интеллектуального и духовного опыта мышления и экзистенции.

      Понимая онтологию как «интенционально-синтетическую деятельность трансцендентального Ego» [117, с. 68], классическая феноменология рассматривает характер теоретической предметности по существу иначе, чем позитивная методология. Антипозитивистский исток феноменологического движения заключается в стремлении не к упрощению, а к усложнению теоретической сущности, принципиальному отказу от её рассмотрения как эмпирически или идеально одноплановой [181, с. 640]. Идеальная двухплановость обретает фундаментальную значимость в гуссерлевской концепции интенциональности сознания. Как отмечает А. Г. Черняков, идея о неодномерности психических феноменов