Талая вода. Виктория Старкина

Букингемского дворца и целовались на каждой из укрытых розовыми кустами скамеек в Риджентс-парке.

      – Я никогда не видел таких парков, – заметил Матвей. Пышно цвели розы, высаженные аккуратными круглыми клумбами и оригинально подстриженными кустами, оплетавшие деревянные сетки и опоры в окружении изумрудно-зеленого газона, казавшегося искусственным в своем совершенстве.

      – Я никогда не видела такого мира, – откликнулась Юля с блаженной улыбкой, не сходившей с ее лица последние дни, – Все вокруг стало ярким и красивым, как если бы кто-то вдохнул жизнь в мертвую пустыню и она зацвела… Другое небо, другие деревья, звезды, и эти розы… Никогда прежде не зацветали такие прекрасные розы!

      – Даже когда Ромео встретил Джульетту? – с ласковой насмешкой спросил он, и Юля уверенно кивнула.

      – Никогда-никогда!

      – Тогда я должен сорвать тебе хотя бы одну!

      – Даже не вздумай! – Юля не на шутку обеспокоилась, – Нет! Только не хватало, чтобы тебя задержала полиция! Нам меньше всего нужны проблемы в Лондоне, да еще в преддверии русских торгов!

      Но Матвей не слушал ее, отстранившись, он сделал пару шагов назад, оглянулся: по близости никого не было. И тогда он легко перемахнул через забор, даже как-то грациозно, словно всю жизнь только и делал, что красиво перепрыгивал через изгородь, а потом подошел к кусту, на котором росли самые необычные кремовые розы, чуть желтоватые у основания, сорвал одну из них, еще не распустившуюся, и так же ловко вернувшись обратно, преподнес Юле. Она взяла, с растерянной улыбкой, но не осуждала его, понимая, что это порыв, что именно в это самое мгновение правильным поступком было сорвать и подарить ей цветок, пусть даже совершив небольшое преступление в чужой стране.

      – Это же совсем небольшое преступление, не правда ли? – словно прочитав ее мысли, спросил Матвей.

      – Преступление не бывает большим или небольшим. Ты или переступаешь через закон, или нет. Ты или по ту сторону, или по эту.

      – Логично, но преступная роза все ж хороша!

      – Бесспорно, – согласилась Юля, – Она даже пахнет удивительно! Это настоящая, живая роза… Самая лучшая роза на свете! Хотя если честно, я всегда больше любила шиповник, жасмин, сирень. Когда наступал май и зацветала сирень, наша деревня преображалась, становилась нарядной, а потом все вокруг наполнялось ароматом жасмина, он совершенно сводил с ума. В такие ночи я открывала окно своей терраски и полночи вдыхала этот волшебный воздух, слушала соловьев и мечтала полететь, как Наташа Ростова…

      – Наташа Ростова никуда не полетела. Она вышла замуж и родила детей, а после навсегда оставила мысли о полетах…

      – Наташе Ростовой помешала война. Но в нашей жизни не будет войны, и мы сможем полететь! Вот сейчас я чувствую себя так, словно могу подняться и достать до самых далеких звезд!

      – Наташе Ростовой помешала жизнь. Жизнь – не летное поле, Юля. Мне жаль тебя разочаровывать, но та эйфория, которую испытываешь