Деревенский детектив. Рассказы, повесть. Виль Владимирович Липатов

или опосля?

      – Я всегда закрываю двери до того, как пью водку.

      – Ну, вот и все, Геннадий Николаевич… Теперь вы посидите на крылечке, а я еще в клубе поброжу…

3

      Анискин вышел из клуба примерно через полчаса, когда заведующий, дисциплинированно сидя на крылечке, уж притомился смотреть на пустынную улицу и нервными шагами расхаживал возле клуба. Увидев участкового, он обрадовался, но Анискин в разговор с заведующим не вступил, а от той двери, которая открывалась, наперерез перешел дорогу. Здесь он остановился, рассматривая доску, что была через плетень.

      – Ишь ты! – вдумчиво заметил участковый. – Доска!

      Он рассматривал такую штуку, которая в сибирских деревнях называется лазом и которая, так сказать, отражает стремление человечества к прямым линиям, так как ходить улицами и переулками всегда длиннее, чем напрямки валить через чужие огороды и ограды. Поэтому через плетни в деревнях и перекидываются две доски – с одной стороны и с другой. Вот такую-то доску и рассматривал участковый, оглядев же, хмыкнул.

      – Сапог-то кирзовый! – И так как заведующий уже стоял за его спиной, участковый показал пальцем на след сапога, четко лежащий на узкой доске. – Здоровенный сапог…

      – Злоумышленник! – прошептал заведующий.

      – Может, он, а может, и нет! – ответил Анискин, затем, сделав заведующему знак, чтобы следовал за ним, вернулся к дверям и приказал: – Зайдите передним ходом, Геннадий Николаевич, да закройте дверь на крючок. Сами вернитесь.

      Пока заведующий бегал закрыть дверь, Анискин стоял вольно, дышал легким сентябрьским воздухом и глядел, как хорошо и не жарко светит солнце, летят в синеве длинные паутинки и висит меж небом и землей коричневая лодка, плывущая по Оби. Дул такой легкий и сладостный ветер, какой только может дуть в сентябре, и участковый подставлял ему лицо.

      – Закрыто, Федор Иванович!

      – Ладно.

      Очнувшись от благодати, Анискин въедливо глянул на заведующего, потом на дверь, опять на заведующего. Раза три он перевел взгляд с человека на двери, потом взялся правой рукой за скобу и потянул.

      – Закрыто? – сухо спросил участковый.

      – Сами же велели, Федор Иванович…

      – Велел, велел…

      Анискин взялся за скобу второй рукой, высоко надавил на дверь, мелко затряс ее и вдруг резко дернул. За дверью что-то звякнуло, треснуло, и дверь открылась.

      – А? – тихо спросил Анискин. – А, говорю?

      – Какой эффект, Федор Иванович! – пробормотал заведующий. – Кто бы мог подумать, что простым потрясыванием…

      – Крючок г…но! – энергично ответил участковый. – Когда найду аккордеон, я вас, Геннадий Николаевич, за это дело, конечно, штрафану, а сейчас вопрос в другом… В каком часу вы выходили из клуба и кого встретили по пути?

      – Сказать точно… Понимаете, сказать точно…

      – До дождя или после?

      – Во время дождя, Федор Иванович. Вы понимаете, хоть Евдокия Мироновна и возражали…

      – Понимаю,