Капитан флибустьеров. Густав Эмар

ответили они в один голос.

      – Итак, вот мои условия, – продолжал Медвежонок громко и отчетливо, – три кости и стакан, равно неизвестные и мне и тебе, будут взяты у кого-либо из присутствующих здесь.

      – Что же, ты думаешь, что у меня плутовские кости? – грозно вскричал Пальник.

      – Ничего не думаю и думать не хочу, просто пользуюсь своим правом, вот и все.

      Буканьер с яростью швырнул об пол свой стакан с игральными костями и принялся топтать его ногами. Все бросили игру и с любопытством толпились вокруг стола, взобравшись кто на скамьи, кто на столы и бочки, чтобы присутствовать при этой весьма необычной дуэли, затаив дыхание, дабы не нарушить тишины, до того глубокой, что полет мухи был бы слышен в зале, где, однако, находилось более двухсот человек.

      – Вот кости, друг мой, – сказал, подходя к капитану, человек, перед которым почтительно расступились все присутствующие.

      – Благодарю, Монбар, – ответил Медвежонок, дружески пожимая руку страшного флибустьера.

      Потом он обратился к своему противнику:

      – Каждый из нас будет кидать кости поочередно; у кого выпадет на трех костях большая сумма очков, тот и выиграл, если только у противника не будет равное количество на всех трех костях. Согласен?

      – Согласен, – мрачно ответил буканьер.

      – Сыграем всего три партии.

      – Ладно.

      – И я один буду иметь право назначать ставки; сколько у тебя тут на столе?

      – Восемь тысяч семьсот пиастров.

      – Во сколько ценишь свое имущество: дома, мебель, слуг, словом, все?

      – В такую же сумму.

      – Ты выставляешь себя что-то уж очень богатым, – смеясь, заметил Медвежонок.

      – Считал ты мое состояние, что ли? – грубо вскричал буканьер. – Это моя цена, и делу конец.

      В эту минуту капитан почувствовал, что кто-то слегка тронул его за плечо; он оглянулся.

      За ним смиренно стояли, с отчаянием на лицах, несчастные пленники-испанцы.

      – Сжальтесь, сеньор! – прошептал у его уха голос нежный и жалобный.

      – И в самом деле, – сказал капитан, – а этих людей во сколько ты ценишь? – прибавил он, указывая на невольников.

      – В десять тысяч пиастров, ни одним реалом4 меньше.

      Капитан заколебался.

      – Ради Святой Девы, сжальтесь, сеньор! – произнес тот же голос тоном глубокой тоски.

      – Итак, все вместе составляет сумму в двадцать семь тысяч четыреста пиастров, – заключил он.

      – Отлично умеешь считать, мой любезнейший, – посмеиваясь, сказал Пальник, – цифра хорошая, не правда ли?

      – Очень хорошая. На первую игру я ставлю тринадцать тысяч семьсот пиастров.

      Ропот удивления пробежал по внимательной толпе.

      – Хорошо! Выкладывай деньги, – сказал буканьер со злой усмешкой.

      – При мне их нет, – хладнокровно возразил Медвежонок.

      – Так я отказываюсь, приятель; на слово я не играю.

      Капитан закусил губу, но не успел ничего ответить.

      – Я ручаюсь

4

Реал – мелкая испанская монета.