Имперский союз: В царствование императора Николая Павловича. Разминка перед боем. Британский вояж. Александр Михайловский

Там тоже есть что посмотреть.

      Сергеев долго водил князя по залам. Одоевский с интересом изучал экспонаты. Особенно долго они стояли у стендов, посвященных Крымской войне. Многие ее участники были знакомые князю не только по портретам и фотографиям. Одоевский потрогал стоявшую в зале огромную крепостную бомбическую пушку и тяжело вздохнул.

      – Если бы тогда у нас были орудия, подобные тем, что мы видели во дворе! – сказал он.

      – Вот и мы, Владимир Федорович, хотим, чтобы у русской армии и флота было лучшее в мире оружие, – ответил Сергеев. – И не только хотим, но и приложим все силы, чтобы так оно и было.

      Потом они пошли в залы, посвященные Великой Отечественной войны. Потрясенный Одоевский стоял у витрины, где лежало искореженное оружие защитников Брестской крепости, а на фотографии была запечатлена надпись на стене казармы, где квартировался 132-й отдельный батальон конвойных войск НКВД: «Умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина…»

      – Боже мой, – шептал князь, – какие герои… Это как спартанцы царя Леонида в Фермопилах. Все погибли, но твердыню свою не оставили. Какое страшное время… Какие люди…

      А у стенда, посвященного Блокаде Ленинграда, Одоевский не удержался и расплакался. Его потрясли фотографии заснеженных улиц города и мерзлые трупы, лежащие в сугробах. И листочки из блокнота девочки Тани Савичевой: «Бабушка умерла 25 янв. 3 ч. дня 1942 г.», «Дядя Вася умер в 13 апр. 2 ч. ночь 1942 г.», «Мама в 13 мая в 7:30 час. утра 1942 г.», «Умерли все», «Осталась одна Таня»…

      Потом были залы, в которых рассказывалось о разгроме немцев под Москвой, о Сталинградской битве и штурме Берлина. Одоевский, как губка, впитывал информацию о далеком и во многом непонятном для него времени. Он задавал вопросы Сергееву, старательно запоминал ответы на них и спрашивал еще и еще.

      Князь и Виктор долго бродили по двору музея, разглядывая выставленную там боевую технику. Отставной майор со знанием дела рассказывал князю о зенитных ракетах (правда, перед этим ему пришлось прочесть небольшую лекцию об авиации), о системах залпового огня, которые могли смести с лица земли целые полки, и чудовищных размеров ракеты, каждая из которых могла уничтожить город.

      От рассказов Сергеева Одоевскому стало не по себе. У него в голове не укладывалось, как можно одним нажатием кнопки (так, во всяком случае, ему объяснил Виктор Иванович) убить в течение нескольких секунд тысячи людей. Какой страшный мир у потомков!

      Полные впечатлений, беседуя о жизни в прошлом и будущем, они перешли через Неву по Троицкому мосту и, дойдя до Летнего сада, постояли некоторое время на гранитном спуске, любуясь панорамой Петербурга.

      – А все-таки красиво, – вздохнув, сказал Одоевский, – огромный город и множество чудес в нем. Люди, не всегда понятные в своих словах и поступках. Но что поделаешь – между нами почти два века. Думаю, Виктор Иванович, и для вас наш мир будет не совсем понятным и чужим. Но вы хоть что-то знаете о нас, а вот мы о вас не знаем ничего…

      Незаметно они подошли к дому Антона.