Цифры нации. Николай Александрович Старинщиков

решили, что никаких ведомственных инструкций быть не должно – только Закон должен действовать. С тех пор приняли законов целую кучу, но самыми интересными из них были только два последних – об интеллекте и толерантности. Они оказались с двойным дном. Они развязали Жердяю руки…

      Детство Жердяя совпало со временем, когда еще действовала автономия. Но многим хотелось большего. По улицам шатался народ с флагами и транспарантами, орали мужики в мегафоны. Мужикам помогали тетки в красных косынках и коротеньких синих юбках колокольчиком, едва прикрывающих зад. Интересное было время. Жердяй носился дворами вдоль улиц, откликаясь на хлесткое слово Жердяй. А приходя домой, начинал жаловаться деду – всё Жердяй да Жердяй. Какой он им Жердяй!

      Дед, высокий и тощий мужик, просвещал несмышленыша. Слово Жердяй произошло от слова жердь. Значит – предлинный такой и претоненький, шатается ночью по улицам, заглядывает в окна, греет руки в трубе, пугает людей. Это какой-то шатун был когда-то. Его осудили навек слоняться по свету без толку и должности.

      – Так его же надо бояться! – хлопал глазами Толька. – Он же страшный какой!

      – Это ты правильно заметил, что страшный, – радовался дед, – пусть боятся. А ты этим пользуйся. Ты вырастешь и будешь выше меня… Верста коломенская…

      Примечания

      1

      Herbsttag

      Rainer Maria Rilke (1875—1926) в переводе Вячеслава Куприянова.