Восходящее солнце Астерии: Змеиный холм. Наталия Михайловна Федюшина

оба…

      – Подожди, – прервал он, рассержено насупив брови. – Я хотел всего лишь еще раз глянуть на тот символ, что у тебя на спине.

      – Еще раз?

      На этот раз удивленно спросила не только я, но и Чаннинг.

      – Долгая история, – отмахнулся Гавен, но все равно настоял в том, чтобы увидеть символ.

      Я медлила и, не найдя в этом ничего плохого, расстегнула три верхних пуговицы рубашки, обнажив плечо вместе с небольшой частью спины. Чаннинг своим видом не выражал ничего кроме абсолютного спокойствия, но от меня не осталось незамеченным то, как под рубахой напряглись его мышцы. Кошачий слух сразу уловил ускоренный сердечный ритм. Такая реакция на мою оголенную спину показалась очень странной. Я рефлекторно накинула рубашку обратно.

      – Этот знак встречался на холме, возле города. То же самое изображено почти на всех больших камнях, – произнес Чаннинг тихим и немного хриплым голосом.

      Как только он откашлялся, в его взгляде остался лишь гнев, и направлен он был опять на меня.

      – Так ты с ними? Отвечай же?

      Чаннинг схватил меня за плечи и начал трясти, словно это я стала деревом, а не Миори. Мне с трудом удавалось застегивать третью сверху пуговицу. Невидимый разряд ударил в том месте, где наши тела соприкоснулись. Похоже, Чаннинг почувствовал то же самое, поскольку быстро отдернул руки, не сводя с меня удивленных глаз.

      – Кажется, я вспомнил, где еще видел символ раньше, – отвлек нас Гавен, не обращая никакого внимания на то, что произошло между мной и Чаннингом. – Про камни на холме ничего не могу сказать, но видел такие линии в письменах, в которых говорилось о древнем лабиринте смерти. Это место проходили все смертные прежде, чем покинуть мир живых. В нем решалась дальнейшая судьба бессмертной сущности человека. Ходили поверья, что люди часто исчезали в его темных коридор и теряли свою душу, так и не пройдя до конца.

      – Ближе к делу Гавен. Какое это имеет отношение к символу на спине Кейт? – спросил Чаннинг, теряя терпение.

      – Так вот, к чему я собственно и веду. Этот лабиринт смерти, как раз изображен на ее очаровательной спинке, – холодно произнес Гавен.

      Они с Чаннингом резко уставились на меня, заставляя попятиться.

      – Неужели я действительно связанна со всеми событиями, которые происходят в городе?

      Губы пересохли от ужаса.

      – Ну, зачем так драматизировать, моя дорогая? – спокойно спросила миссис Помсли за нашими спинами.

      Никто даже не заметил, как она вошла в холл, и искренне удивились ее осведомленности о сути нашего разговора.

      – Когда вы успели вернуться? – удивленно спросил Чаннинг.

      Для него появление Маргарет стало тоже сюрпризом.

      – Я никуда не уходила, Чаннинг, и все прекрасно слышала. Кажется, сегодня чутье совсем тебя подводит. Надо будет заварить синюху лазоревую. Лучше сразу лошадиную дозу для крепкого сна и чтобы безумные старушки не мерещились, – раздраженно произнесла миссис Помсли, подперев бока руками.

      В глазах Чаннинга мелькнул страх.