Основы этнополитики. Александр Никитич Севастьянов

среди исторических личностей Эллады имели черные волосы.

      Таким образом, не составляет никакого труда придти к простейшему умозаключению, что героями и творцами античной (именно: греческой) культуры были люди нордической расы, имевшие по преимуществу белокурые волосы, олицетворявшие собой ведущий и излюбленный тип своего этноса.

      Казалось бы, римский пантеон зеркально отражает, перенимает греческий, хотя и под оригинальными именами. Но вот что поразительно: за те века, что отделяют зарождение и расцвет греческой культуры от римской, в генотипе средиземноморских потомков кроманьонца произошли очень заметные перемены. И вот мы видим, что в древнеримском пантеоне насчитывается уже всего лишь двадцать семь богов-блондинов (в два раза меньше по сравнению с греческим!), и только десять мифических персонажей имеют светлые волосы.

      Потомки нордической расы с течением веков потемнели, а с ними потемнел и их этнический идеал, и их пантеон! Таков был печальный биологический результат завоеваний Александра Македонского, а затем Римской республики и империи.

      Тем не менее, как верно отмечает В. Б. Авдеев, «сама архетипическая символика древних цивилизаций с точки зрения канонов красоты связана определенно с биологическим типом нордической расы. Образ всего божественного, героического и сверхъестественного всегда облекался в легко усвояемые черты светлокожей плоти, олицетворявшей собой концентрацию высшей солнечной субстанции и благодати»174.

      Чем ближе к нашему времени стоят народы, подвергшиеся антропологическому анализу, тем больше в них просматриваются следы метисации. Но далеко не везде. И если сегодня говорить о расовом ядре нордической расы, то к этому ядру следует отнести, в первую очередь, три этнические группы: это – германцы (в широком смысле слова, включая скандинавов, голландцев, бельгийцев, датчан, швейцарцев, частично даже англичан и французов), финны и славяне, прежде всего – русские и белорусы175.

      Итак, кроманьонская раса, распадаясь на семьи, роды, племена, от которых берут свое начало народы Европы, порождала и такие племена, судьба которых была не столь успешна. Все они стремились вырваться из ледяного капкана, в котором их предки оказались внезапно и против воли, и который неожиданно стал для них центром видового ареала. Одни осели в относительно теплой, омываемой Гольфстримом Скандинавии, другим приходилось в боях с неандертальцами очищать для себя территории Руси, Германии, Франции, Балкан, Италии. Третьи двинулись на Юг и Юго-Восток, прошли через Алтай, Сибирь, дошли до Северного Китая, Внутренней Монголии и Тибета. Четвертые перевалили через Гималаи и ступили на Индостан…

      Их расовая судьба оказалась различной. Одни вообще исчезли, растворились, полностью сменили идентичность (например, динлины). Другие образовали химеру с местными жителями и в более-менее цельном виде сохранились

174

Авдеев В. Б. Указ. Соч., с. 99.

175

О чем, как не о тесной, нераздельной по сути близости с незапамятных, доисторических времен свидетельствует русско-финский союз племен, призвавший некогда Рюрика с братьями «володеть» их совместным государством. Ничем другим такой симбиоз, закончившийся полной ассимиляцией многих финских племен, объяснить нельзя. Заметим, что древний финский эпос «Калевала» не содержит даже намека на славяно-финские войны, вооруженные конфликты и проч.