Багира. Том 2. Любовный детектив. Николай Бредихин

в руки. «Чепуха! Что она о себе вообразила? Ничего, парочка хороших оплеух (нет, нет, никакого физического насилия, разумеется, вполне будет достаточно и слов) быстро приведут её в чувство, мигом шёлковой станет». – С того эпизода, который до сих пор довлеет над тобой: твой муж перед зеркалом с губной помадой в руках, одетый в женское платье. Как видишь, я хорошо всё помню. Прошло столько лет и что, это до сих пор тебя бесит? Даже теперь, когда ты вошла в наш мир, не только поняла, но и приняла его? И только не говори, что он глубоко тебе чужд и «родным никогда не станет». Из-за чего, собственно, сыр-бор разгорелся? Муж – трансвестит, ну и что дальше? Мы что, трансы – не такие же люди? Может, я трахаюсь с мужиками или есть вероятность, что меня когда-нибудь вдруг потянет на что-то в этом роде? Например, секс с шимейлом, чем не экзотика? Но ведь нет этого, и никогда не предвидится. Я оттого и транс, что женщины для меня – богини. Я боготворю их с детства, понимаешь, боготворю. Да, я не только транс, я травести и очень горжусь этим. И моя профессия, увлечение, понимай, как хочешь – они, как человеку творческому, диктуют мне свой, особенный, не просто стиль, а именно уклад жизни. Или, может, ты боишься, что я когда-нибудь брошу тебя, увлекусь другой? Глупость! Никогда этого не случится. Вот в этом я тебе могу с лёгким сердцем поклясться. Измена – не замена, знаешь такое выражение? Измены – да, но не замена. Семья, дети, жена – для меня святое, я это с молоком матери в себя впитал. Когда я тебя впервые увидел – у нас в «Косынке», меня как током ударило: вот оно, вот человек, которого я искал, теперь вся моя жизнь наполнится смыслом, все мои мечты сбудутся. И что же? Что делаешь ты? Вонзаешь мне нож в сердце?

      «Господи, о чём он? И это аргументы? Это знаменитый макиавеллевский ум? Да нет, скорее какое-то баранье блеянье!»

      Ирина почувствовала, как в ней опять, пожалуй, слишком часто в последнее время, закипает ярость, хотя до этого она была настроена достаточно миролюбиво. Что, такой удар по мужскому самолюбию? Других женщин мало вокруг? Впрочем, надо быть осторожнее, точнее – деликатнее. Ну да, конечно, мужское самолюбие. Смешно! Но надо уважать подобные чувства. Хотя, к сожалению, редкая баба сейчас такие вещи понимает. Однако, опять же, понимать, не значит принимать.

      – Слушай, Герчик, я тебе предложила: давай начистоту, ты мне ответил: давай сначала. Я не возражаю ни против одного из этих двух вариантов, мы можем построить наш сегодняшний разговор как угодно, но есть одно непременное условие: мы должны прояснить всё, от начала и до конца, именно сегодня. Я не стану употреблять слово «любовь», оно в данном случае как та монета, которая не в ходу. Так и пусть себе полежит до поры до времени. Но между нами было и есть чувство, и мы должны постараться его сохранить. Нам нельзя возненавидеть друг друга. Да, ты прав, я неточно выразилась: волей-неволей, но мы уже не можем уйти из этого странного мира, законы которого мы безоговорочно приняли, и… в нём и так слишком много вражды, ненависти, зачем же нам ещё дальше, больше их плодить? Ты хочешь вернуть меня