Антропогенный фактор. Виталий Забирко

он.

      Оглянувшись, я поискал глазами четвёртый волан на траве. Сжечь в прах молния разрядника его не могла, разве что оплавить. Но ни целого, ни оплавленного волана нигде не было.

      – Вот что хотелось бы сказать насчёт красного и жёлтого цветов… – обратился я к Ютте, раздражённо запихивавшей в чехол ракетки. – Фантомы их не могут воспроизвести, но знают ли об этом наши неандертальцы?

      Я кивнул в сторону Эстасио, лазающего по траве на четвереньках.

      Она подняла голову, но ответить не успела. Лужайка под ногами дрогнула, и инерция останавливающейся платформы, заставила её сесть, а меня сильно наклонила вперёд.

      До этого я постоянно находился спиной к движению платформы, поэтому ничего не видел. Но когда оглянулся…

      Впереди платформы, закрывая полнеба, высилась циклопическая громада Усечённой Пирамиды, чем-то напоминающей абрисом Фудзияму – величественную гору, воздвигнутую богами, у подножья которой, помимо воли, хотелось преклонить колени.

      Нет, не почудилась мне мгла, медленно скрадывающая солнце, – на тень от поражающего воображение искусственного сооружения наложилось психокинетическое воздействие конденсирующегося фантома, что и вызвало апатию и безразличие. Но сейчас, когда фантом исчез, ушло и гнетущее чувство безысходности, а его место занял мистический восторг перед нереальным по своим параметрам чужеродным сооружением, в чьё рукотворное происхождение разум отказывался верить.

      Глава третья

      Вместо обещанных трёх часов, Корти Ньюмен довёл платформу до места за полтора, на практике подтвердив моё нелестное мнение о своей компетентности в качестве навигатора. Настоящий профессионал в подобных случаях ошибается в лучшем случае минут на пять – даже несмотря на то, что управлять платформой несколько иное дело, чем водить грузопассажирские корабли.

      Так и не узнав, нашёл ли Эстасио в траве фрагменты фантома, я попрощался с Юттой и направился в свой коттедж. Наспех обмылся под душем, натянул комбинезон и поспешил в лабораторию. Объём работы предстоял большой, и не хотелось выглядеть в глазах коллег такой же посредственностью, как Корти.

      Составляя геологическую карту района, я провозился до позднего вечера, скрупулёзно сканируя как саму Пирамиду, так и кору планеты вокруг неё до глубины полукилометра. Оторваться от аппаратуры я не мог, поэтому вместо полноценного обеда пришлось довольствоваться бутербродами и кофе. Высота Пирамиды составляла шесть тысяч двести метров, занимаемая площадь – около пятидесяти квадратных километров. Внутри Пирамида была полой, как колпак, а её стенки, толщиной до пятидесяти метров, оказались из сложного по составу боркремниевого полимера. Непонятно, зачем могло понадобиться подобное сооружение, но ещё большую загадку представлял боркремниевый полимер. Согласно данным сканирования, он обладал чрезвычайно высокой прочностью, но вместе с тем расчёты показывали, что этой прочности недостаточно для того, чтобы такое сооружение имело право на существование. То есть из этого материала Пирамиде не только полагалось