Потерянный рай. Андрей Ливадный

люки, и из них поднялись вогнутые чаши антенн. Через минуту с небольшим все звездные ориентиры были зафиксированы и опознаны бортовым компьютером.

      В центральном отсеке «Звездного Пса» у темных полушарий низкотемпературных усыпальниц вспыхнули голубые огни.

      На мониторах ходовой рубки одна за другой появились надписи:

      «ПЕРЕХОД В ТРЕХМЕРНЫЙ КОСМОС ЗАВЕРШЕН»

      «СИСТЕМА ЗВЕЗДЫ 12-Y-27 ИДЕНТИФИЦИРОВАНА»

      «ОБЩАЯ СИСТЕМА ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ ВКЛЮЧЕНА»

      «АВТОМАТИЧЕСКИЙ КОНТРОЛЬ БОРТОВЫХ АГРЕГАТОВ – МИНУС 60 МИНУТ»

      «Пес» пробуждался.

      Центральный отсек наполнился шелестом заработавших механизмов, затем их перекрыл утробный вой вентилятора, и первая от входа полусфера внезапно подсветилась изнутри. Сквозь вихрящуюся муть пробуждающего газа медленно проступили контуры человеческого тела, пристегнутого к жесткому пластиковому ложу, в изголовье которого светилась пластина с надписью:

      «Артур Лайн Грозз. Капитан».

      Он был стар, но упругие комки мышц под одряхлевшей кожей еще хранили остатки былой физической силы. Многочисленные рубцы и шрамы, едва прикрытые сплетениями проводов, свидетельствовали о прошлом этого человека гораздо красноречивее, чем любые рассказы…

      Лицо Артура Грозза, кирпично-красное, наводило на мысль о ядерной вспышке… или же неосторожном пребывании в жестком излучении какой-то негостеприимной звезды. Трудно сказать, что явилось первопричиной этой жутковатой маски. Тяжело нависшие над впадинами глаз густые брови, чуть приплюснутый нос, выдающий смешение древних рас, и жесткая линия губ завершали портрет. Они были чем-то похожи: корабль и его капитан. Пробуждающий газ под пластиковым колпаком медленно рассеивался, омывая изувеченное космосом тело. По нему пробежала бесконтрольная судорога.

      В эти мгновенья, перед окончательным пробуждением, облик капитана вдруг изменился; черты лица стали жестче, и казалось, что будет лучше, если он останется за толщей прозрачного пластика таким же холодным и неподвижным, как батареи лазерных орудий его корабля…

      Однако процессы, протекающие в блоках бортового компьютера «Звездного Пса», не были подвластны эмоциям несуществующего стороннего наблюдателя, – полушарие криогенной камеры вдруг разломилось пополам, точно посередине, и обе половинки раскрылись, поднимая наверх неподвижное тело.

      Капитан Грозз тяжело вздохнул и открыл глаза.

      Программа автоматического полета была исчерпана. Он проснулся.

      Встать на ноги оказалось непросто. Элементарное движение потребовало от него мучительных усилий, и капитан в который раз почувствовал, насколько неумолима навалившаяся на него старость. Эта мысль не доставила ему никакого удовольствия. Он еще мог обмануть объективное время Галактики, прыгая через столетия в низкотемпературной камере своего корабля, но это не предотвращало сокрушительного старения организма в периоды бодрствования…

      Грозз