Три дочери. Валерий Поволяев

площади.

      По улочке ходил трамвай со звонком, звяканье которого походило на склянки, внизу разворачивался и, забрав пассажиров, тихо полз вверх. Зимой, на крутизне, трамвай иногда буксовал, – слишком скользкими становились на холоде гладкие чугунные рельсы. Лене нравилось слушать трамвайные склянки, это была революционная музыка, если хотите, – музыка, от которой люди получали пользу, – в отличие от той, что извлекал из своего саксофона Илья.

      В кафе подавали чай с молоком и без молока, по выбору, к чаю – булочки с изюмом, для тех, кто хотел перекусить основательнее – горячие пельмени со сметаной. Вначале заведение было безымянным – под козырьком, прикрывающим вход от дождя, красовалась лишь табличка с часами работы, а потом появилась вывеска более конкретная – «Пельменная».

      Теплым летним вечером Лена зашла в «Пельменную». А там – новшество в меню, чай можно было разнообразить, появилась новая строчка – кофе. Если честно, Лена вкуса кофе не понимала, он казался ей горьким, забивал рот мокрой пылью и она невольно морщилась. К слову, большинство людей, приходивших в «Пельменную», тоже морщились: не привыкли еще москвичи к вкусу нового напитка.

      Хотя напиток был старый: кофе, говорят, был завезен в Россию еще при Петре Первом, прорубившем окно в Европу.

      Взяла Елена чай, взяла булочку, отошла к одинокому мраморному столику, стоявшему у окна. Отсюда было хорошо видно Сретенку, деревья, растущие в сквере, обнесенном узорчатым металлическим забором, – в середине забора было снято несколько секций, вместо них поставили деревянную ограду, видны были люди, озабоченно бегущие по тротуару, изрядную долю пространства занимало монументальное здание с роскошными балконами, когда Лена видела это здание, ей казалось, что оно обязательно должно иметь колонны, но колонн у этого большого дворянского дома не было…

      Из «Пельменной» интересно было наблюдать, что происходит снаружи, – перед глазами протекала чужая жизнь, в которую Лене не было входа, но она легко угадывала ее сюжетные повороты и со школьной простотой могла определить, куда направляется человек, на работу или в магазин за буханкой свежего хлеба.

      Рядом со столиком остановился военный в коверкотовой гимнастерке модного сиреневого цвета, перепоясанный новеньким командирским ремнем. В черных петлицах – серебряные молоточки и две шпалы. Черные петлицы – это инженерные войска, две шпалы – это командир средней руки. Вполне возможно, командует саперным батальоном.

      – Не помешаю? – спросил военный, поставил на толстую мраморную крышку стола блюдце с булочкой и чай в тонком прозрачном стакане, втиснутом в подстаканник. Чай был крепкий, темного густого цвета, командир попросил двойную заварку – видимо, любил крепкий напиток.

      – Не помешаете, – запоздало ответила Лена, отодвинула свой чай на край столика.

      – Хорошая сегодня погода, – неожиданно проговорил военный, – тепло, но не жарко.

      «Когда не о чем говорить, обязательно