Ведьма. Вадим Иванович Кучеренко

Или вы в своем экземпляре упустили пункт, предписывающий «Granite Company Ltd» исправлять все повреждения, которые монументу могут быть нанесены, в течение двадцати четырех часов и ни одной минутой позже?

      Джон Фридом виновато опустил голову под обвиняющим взглядом посетителя.

      – Когда подписывался контракт, мы не учли, что компания может быть загружена заказами на год вперед, – произнес он, запинаясь. – Поэтому, как только мы узнали об акте вандализма, то сразу провели совещание и приняли решение. Не пройдет и трех-четырех месяцев…

      – Нас это не устраивает, – снова не дослушал его Анжело Месси. – Три или четыре месяца – это слишком долго. И это нарушение контракта. Мы обратимся в суд и разорим вашу компанию. А вас лично, Джон, я пущу по миру со всем вашим многочисленным семейством. Вы будете просить милостыню на улицах Элбертона, но никто из жителей города не подаст вам ни цента.

      – Постойте! – взмолился Джон Фридом.

      Он не сомневался, что Анжело Месси исполнит свое обещание. И проклинал сейчас в душе свою жену Маргарет, которая убедила его нарушить контракт, ссылаясь на то, что Джорджийские скрижали построены для сатанинских языческих культов, и потому верному приверженцу баптистской церкви, которым он, Джон Фридом, является, не годится прислуживать сатане, отдавая распоряжение стереть следы краски, залившей богопротивные надписи.

      – Ты только вдумайся, Джон, к чему призывают эти надписи! – возмущенно восклицала она. – Поддерживать численность населения Земли в пределах пятисот миллионов человек! Это что значит? Отправить на небеса наших дорогих Мэри, Джорджа и Анабель, а также их детишек, не дожидаясь, пока их призовет к себе Отец наш Всевышний? А, может быть, нам и самим туда срочно переселиться, совершив смертный грех самоубийства? Ты этого хочешь?

      Джон Фридом честно отвечал, что о таком он даже и не помышляет.

      – Тогда ты должен не ремонтировать богопротивные скрижали, а отдать приказ сравнять их с землей, – решительно заявляла Маргарет. – Но если ты на такое не способен, Джон, то давай мы будем хотя бы молиться за тех праведных людей, не нам чета, которые не побоялись восстать против сатаны!

      И они действительно сходили в ближайшее воскресенье в церковь и помолились за тех, кто залил краской джорджийские скрижали. Джон Фридом заметил, что в этот день в церкви было многолюдно, как никогда, и многие прихожане молились с невиданным пылом, скрывая друг от друга, кого они поминают в своих молитвах. Это было необыкновенно трогательно. Когда они с Маргарет вспоминали об этом по возвращении домой, то даже прослезились. А вечером, стыдливо краснея и недоговаривая, даже призвали своих детей, которые пришли к ним, как обычно в воскресный вечер, на ужин, подарить им еще с десяток внуков и внучек к вящей славе Господней…

      Но все это казалось хорошо и правильным дома, рядом с Маргарет, детьми и внуками. А сейчас, оставшись с глаза на глаз с таинственным Анжело Месси, заказчиком монумента, Джон Фридом испытывал поистине адские муки.