Тридцать тактов в стиле блюз. Зоя Викторовна Квитка

тогда не слушал ее реплик восхищения, обдумывая предстоящую сделку, но сейчас вспомнил слова Брук, будто они осели на дно моей памяти до более подходящего момента, когда я стал способен их расшифровать.

            "Я тоже жду момента, который сможет вот так же растворить мою тяжеловесность, окаменелость и  облако моих мечтаний сможет выпариться наружу, примет форму, станет видимым", – сказала мне она.

            От этих слов до последнего ее выдоха пролег всего один крутой поворот, одно молчаливое мгновение, в котором каждый из нас витал в своих мыслях, был сам по себе, пребывал в уверенности, что грядет бесчисленная череда совместных дней и в какой-то из них, непременно, удастся быть ближе друг другу, чем сейчас.

            Вилфорд поджидал у входа в больницу. Он не хотел принимать меня у себя в кабинете, как пациента, и мы направились в небольшой ресторанчик, в котором раньше я, Брук и наш друг, часто встречались в обеденное время.

            Вилф выглядел встревоженным. Лицо его было напряженно, он ни разу не улыбнулся, пресек все мои попытки заговорить с ним в машине, а когда мы подошли к ресторану, то велел мне выбрать столик у окна, осмотреться, а сам остался ждать на улице.

            Я осторожно оглянулся назад и не увидел ничего, кроме ряда таких же столиков, за которым сидел сам. В дальнем уголке зала, несколько столов были заняты мирно жующими людьми, а хорошо знакомые официанты, с застывшей на лице безразличной вежливостью, почти бесшумно, скользили по натертому до блеска полу.

            Я не понимал чего хочет от меня Вилф. Его поведение раздражало. Я махнул рукой, чтобы он зашел .

             Когда Вилфорд сел напротив, я не выдержал и выпалил:

      – Ты ведешь себя, как старый параноик. Объясни, что происходит?!

      – Джадд, я получил позавчера очень странную посылку… Даже не знаю… Ты только постарайся не спешить с выводами.

      – Ты уже достал прелюдиями. К делу! – потребовал я.

            К нам подошел официант и рассказ пришлось отложить, выбирая блюда. Я не мог дождаться, когда он уйдет. Вилфорд очевидно тоже, потому что, как только мы остались одни, он подался вперед и зашептал:

      – В коробке был младенец. Точнее, муляж недоношенного ребенка, эмбриона, с соблюдением всех пропорций и деталей. Он выглядел так, будто его только, что извлекли – в крови и слизи.

      – Что бы это значило?

      – Если бы я знал, Джадд, но ты дослушай. Я работаю с психами и сделать это мог, какой-нибудь мой бывший пациент, но…, – он остановился на полуслове и уставился на вилку, которую машинально вертел в руке.

            Я почувствовал, что мне лучше помолчать и дать ему возможность поймать призрачную догадку или, может быть, найти логичное объяснение этой чудовищной выходке.

            Принесли заказанные блюда. Вилфорд очнулся, наконец, и отправив ломоть ростбифа в рот, не дожидаясь пока он будет дожеван, невнятно продолжил:

      – Это только начало истории. Почти одновременно с посылкой пришло сообщение… Вот оно. Прочти, – он протянул мне свой телефон и