Marilyn Manson: долгий, трудный путь из ада. Мерилин Мэнсон

магазинчике этом ещё работали две красивые девчонки. Та, которой я нравился, была, конечно, сильно под веществами и бредила самоубийством. Ту, которая нравилась мне, звали Идэн, и, хоть назвали её так в честь Эдема, сада земных наслаждений, но она отказалась эти самые наслаждения со мною разделить. В наивной попытке предстать крутым я заключил с ними сделку: разрешу курить траву на задворках магазина, если согласны воровать для меня кассеты. А поскольку охранник обшаривал наши сумки всегда, когда мы покидали здание, то я купил им две шестнадцатиунцевые чашки для напитков в Sbarro, которые велел им заполнять кассетами The Cramps, The Cure, Skinny Puppy и тому подобным – сколько влезет. В ту неделю, когда вышел альбом Nothing’s Shocking группы Jane’s Addiction, я попросил Идэн украсть его, и попытался – безрезультатно – выманить её со мною на концерт этой группы в Woody’s on the Beach.

      Моей первой статьёй, опубликованной в газете колледжа The Observer, как раз и стала рецензия на этот концерт, озаглавленная «Jane’s Addiction вернулись шокировать публику Woody’s». Разве я мог знать, что мою музыку будут десятки тысяч раз описывать словом из заголовка, причём слово это отнюдь не woody («деревянный»). Ещё более непредвиденным стал тот факт, что много лет спустя в номере лос-анджелесского отеля я буду пытаться остановить гитариста Jane’s Addiction Дева Наварро, который порывался сделать мне минет по ходу того, как мы занюхивали наркотики. (Если мне не изменяет память, Дейв закончил вечер в номере моего басиста Твигги Рамиреса, который вызвал двух дорогих проституток и трахал их под Eliminator группы ZZ Top.)

      О чём я жалел больше всего, когда меня уволили из магазина, – за манкирование работой, а не за кражи, на которых меня так и не поймали, – так это о том, что мы c Идэн так никогда и не потусуемся. Но снова время и слава оказались на моей стороне – полтора года спустя я встретил её на концерте группы Marilyn Manson and the Spooky Kids. Она даже и не знала, что я играю в этой группе, пока не увидала меня на сцене – вот тут-то вдруг внезапно захотелось ей потусоваться со мной. Так что не извольте сомневаться – оттрахал я её, а потом не позвонил.

      После увольнения я плотно занялся рок-критикой – писал для бесплатно распространяемого гида по развлечениям Tonight Today. Этим издаваемым на газетной бумаге журналом руководил жутковатый сторчавшийся хиппи по имени Ричард Кент, который мне так и не заплатил ни цента. Кент этот был совершенно лыс – за исключением седого хвостика – и носил толстые чёрные очки. По офису он перемещался, покачивая головой, как большой попугай, которому есть что сказать. Когда б я ни спросил его про статью или дедлайн он по несколько минут тихо пялился на меня. О чём он думал я не знаю, надеюсь, не о растлении меня.

      Я вскоре обманом протырился в новый глянцевый журнал-стартап, 25^th Parallel – просто сказал его владельцам, любовникам Полу и Ричарду, что у меня диплом журналиста и мои статьи выходили в разных журналах национального уровня. Они на эту ложь купились и взяли меня на работу старшим редактором. Я часто пытался представить себе Пола с Ричардом, занимающихся любовью, но такое измыслить невозможно совершенно. Пол, невысокий полный итальянец из Нью-Йорка, был похож на Ричарда, отразившегося