Лисбет. Александр Койфман

такой. Цвета другие, полировка ложится по-другому. Смею вас уверить, кабошон в кольце – исключительного качества. Степень прозрачности, глубина цвета великолепные. На мой взгляд, значительно лучше подавляющего большинства разновидностей жада.

      – Вы ювелир?

      – Нет, я преподавал в России историю. Но камни – мое хобби. Мое счастье и мое несчастье.

      – Почему счастье могу предположить. Но почему несчастье?

      – Когда-то был женат, но жена не выдержала, как она говорила, «конкуренцию с ее величество коллекцией». А в результате ушла. Вместе с ребенком. И я остался один на один с камнями.

      – Сочувствую. Но жену тоже можно понять. Наверное, и материальные трудности были, и это тоже подтолкнуло ее?

      – Да вроде нет, из зарплаты не брал никогда ни копейки. Наоборот, иногда приходилось что-то докладывать к получаемому жалованью. Правда, зарплата была в те времена мизерной.

      – Сколько интересно?

      – Не скажу, так как вы все равно не поверите.

      – И как вы разошлись с женой?

      – Она ушла к своим родителям, забрала с собой сына, а я остался у своих. В те времена получить квартиру было практически невозможно, а купить… Не продавались тогда квартиры. Чтобы закончить обо мне, скажу, что теперь живу в Израиле, всем или почти всем доволен.

      Пока мы болтали, я смог наконец рассмотреть свою даму. Раньше как-то стеснялся внимательно глядеть, наверное, боялся, что бесцеремонность может не понравиться. Моей соседке лет тридцать пять или чуть меньше. Почти блондинка, чуть рыжеватая, кажется натуральная, слабые веснушки и зеленоватые глаза это подтверждают. Я уже раньше заметил, что она почти моего роста, а я на свой стандартный рост не жалуюсь. Одета вроде богато, но что-то в одежде не согласуется. Я не очень в этом разбираюсь, но костюм не подходит к хризопразам.

      Нам принесли коктейли, и разговор на время утих. Мне показалось, что некоторая напряженность, чувствовавшаяся раньше в моей спутнице, спала. Она уже не выглядела такой скованной и даже позволила себе улыбнуться, когда говорила о сочувствии мне. Не хотелось продолжать разговор обо мне, и я постарался переменить тему:

      – Завтра прибываем в Тунис. Вы собираетесь осматривать достопримечательности?

      – Да, я в Тунисе не была ни разу. А вы?

      – Был в Тунисе два года назад. Тогда еще израильтянам разрешалось посещать Тунис. А завтра останусь на борту.

      – Почему не разрешают?

      – Спросите президента. Это их право разрешать или нет израильтянам тратить деньги в Тунисе. После «демократической революции» всегда на свет божий выползают маргиналы. Вот и теперь имеем кучи религиозных запретов. А ведь Тунис раньше был довольно демократическим государством. Но вы-то – англичанка. Советую вам поехать к развалинам Карфагена, соприкоснуться с древностями, почувствовать аромат доримского мира.

      – Посмеиваетесь над неопытной путешественницей? Кстати, почему вы решили, что я англичанка?

      – У кого еще могут быть такие красивые веснушки при зеленых глазах?

      – Это комплимент?

      – Отнюдь.