Замирая от счастья. Ирина Степановская

ужаса на ее лице он даже представить до этого не мог.

      – Что с тобой? – спросил он.

      – Я думала… Я боялась, что, если меня заберут, я больше тебя никогда не увижу, и ты ничего обо мне не узнаешь.

      Он молча обнял ее. Она вдруг горячо зашептала:

      – И в доме ведь есть твои рукописи… Тебя тоже могут схватить.

      – В них нет ничего крамольного.

      – Да, но ты не очень поддерживаешь Мичурина.

      – Я никого не поддерживаю. Я занимаюсь лишь ядовитыми растениями.

      – Петр! Вдумайся. Ядовитыми!

      Он внезапно тоже понял и тоже ужаснулся.

      В тот же вечер он сжег свою рукопись. Оставил только гербарий и определитель растений. Определитель был уже подписан в печать и должен был выйти после Нового года. И, когда он вышел, они переехали в очередной раз, бросив вполне налаженный дом и вполне уже ухоженный сад. Приехали сюда, в далекий город на Уральских горах, и Нестеров сразу же после покупки последнего их жилья купил и Рокса.

      Муж явился позднее обычного. От куриного супа, как и от борща, отказался. Сказал, что устал, что выпьет кефиру и ляжет спать. На самом деле (Ната прекрасно это уже знала, потому что так бывало отнюдь не в первый раз) после кефира настал черед чая, пряников, и варенья, и… телевизора. Димка тупо смотрел какой-то очередной сериал. Ната не ругалась. После того как уезжаешь на работу в семь, крутишься там целый день и приезжаешь домой в девять вечера, в башку ничего не лезет, кроме такой вот дряни. Но ей хотелось поделиться.

      – Дим, я замутила новый рассказ.

      – Да? О чем? – Он мельком взглянул в ее сторону и снова уставился на экран.

      – О войне. О том, как на Урале сохраняли картофельный фонд.

      Сериал перебился рекламой.

      – Дудинцев. «Белые одежды», – Димка переключился на другой канал.

      – Что? – не поняла Ната.

      – Я говорю, «Белые одежды». Мы в институте изучали. Роман был такой. Году в восьмидесятом. Вроде о генетиках или еще о ком-то. Но про картошку там вроде тоже что-то было. Я плохо помню, кажется, не дочитал. Или забыл.

      – Да? – расстроилась Ната. – А я вообще ничего такого не знаю. Думала, я буду первооткрывателем этой темы.

      – Этой темы? – Реклама закончилась, и муж опять стал смотреть в экран. – С чего тебя вообще потянуло на это старье?

      – Старье? Ты не поверишь. Смотри, – Ната встала со своего места из-за стола, раскрыла дверцы кухонного шкафа и достала какую-то вазочку. Сунула под нос Димке. Повторила:

      – Смотри!

      – Что это? – Из телевизора доносилась стрельба, и он никак не мог оторваться.

      Ната убрала вазочку от его лица, подняла ее повыше к свету.

      – Не знаю точно. Не то конфетница, не то для варенья.

      Стрельба прекратилась, и Димка, не отрываясь от телевизора, полез в Интернет в своем телефоне. Машинально поморщился.

      – И что?

      Ната любовалась вазочкой, вертела ее в руках.

      – Ты думаешь, это современная