Константин. Шолпан Кабиева

чего нет, как и все другие. Там можно отвлечься от этой больной реальности. Скучной реальности. Серой реальности. Да, но как бы ты не отвлекался, – он заговорил спокойно, так как всё же смог взять себя в руки, перестав указывать на окно. – Как бы ты не отвлекался от этого мира, чтобы ты не делал… ты всё равно здесь. А компьютерные игры – созданы для отвлечения твоего разума… созданы, чтобы ты забыл. А надо жить сейчас. Хотя… в моём случае… Я лишь существую. Мне хватает этого, – он с самым спокойным видом сел на место, словно у него и не было никакого всплеска эмоций.

      Шокированная воспитательница, глядя прямо перед собой, медленно пошла к двери из этой комнаты, не мигая.

      – Стойте, Татьяна Сергеевна, – поднял голову Константин. – У меня к вам просьба.

      – Эмм… какая? – обернувшись прямо перед дверью, спросила она. Судя по тому, как широко распахнуты были глаза Татьяны Сергеевны, она ещё не отошла от шока.

      – Закройте дверь на ключ с той стороны.

      Она, немного побледнев, кивнула и вышла.

* * *

      Свои рисунки Константин не особо прятал. В основном он перепрятывал рисунки своей матери, чтобы детдомовские дети не нашли их. Ведь, какими бы весёлыми и жизнерадостными они не казались, они умели отменно завидовать, ненавидеть и мстить. Мальчик объяснил для себя это тем, что у каждой медали есть две стороны.

      Как-то Константин задумался, а существует ли Бог вообще.

      Он долго думал, несколько дней. А потом, как-то пролистав учебник по математике, подумал о доказательствах той или иной теоремы.

      «Есть же «метод от противного»… – размышлял мальчик, глядя на белую стену своей комнаты. – «Тогда… тогда, получается… Нужно думать немного по-другому… Я верю в Дьявола… По крайней мере, он никогда не давал мне повода сомневаться в своём существовании…Но он – противопоставление Богу… То есть, если есть Дьявол, то есть и Бог…».

      Потом Константин решил закрыть эту тему для себя.

      Он обладал величайшей способностью в мире – способностью к глубоким раздумьям.

      Пока проходили однообразные дни за окном, он искал себе какой-нибудь вопрос, который бы мог обдумывать, чтобы найти ответ. А так как разговаривать с самим собою было скучно, мальчик нарочно вырезал из фантастического журнала картинку с седовласым и длиннобородым друидом. Обычно это были вопросы о смысле жизни, истине, уме и так далее.

      За некоторое пребывание в этом детском доме, Константин уловил негласную дисциплину, которую установил высокий толстый мальчишка, которому было пятнадцать лет. Его называли «Скала». Здесь он был самым старшим и самым сильным. Его все боялись. Константин относился к нему весьма холодно и безразлично.

      Мальчик, положив перед собой лист, начал вновь рисовать.

* * *

      – Такой маленький, а уже какой самостоятельный, – довольно на него глядя, произнесла библиотекарша. Это была старушка лет шестидесяти с добрыми сияющими глазами и в блестящих круглых очках. – Мама с папой, наверное, гордятся тем, что ты много читаешь?

      Если