Алое перо. Юлия Чернова

сбавил шаг.

      – Я все верну, – ответил Айсберг голосом человека, умирающего от жажды.

      – Когда? – живо полюбопытствовал младший.

      – Дайте неделю. Еще неделю.

      Оглянувшись, Сэнди увидел, как старший мотнул головой.

      – Ваши долги достигли внушительной суммы.

      – Кредиторы требуют, чтобы вы продали клинику, – отчеканил младший.

      Сэнди споткнулся. Оказывается, разговор касался его напрямую. Касался всех врачей и сестер, почитавших за великую честь и удачу работать в клинике Айсберга. Сэнди продрался сквозь живую изгородь и, надежно скрытый вечнозеленым кустарником, приблизился к говорившим.

      – Я смогу заплатить, – упрямо твердил Айсберг. – Через неделю.

      – Слышали это много раз, – фыркнул младший.

      – Я сполна заплачу, – Айсберг заложил руки за спину, поднялся на носки и резко опустился на всю ступню. – Слышите? Через неделю.

      – Хорошо, – старший веско ронял слова. – Не будем жестоки и подождем неделю.

      Младший поморщился, но спорить не стал.

      – Я предоставлю вам неделю отсрочки, – так же внушительно повторил старший, – если нынче вечером заплатите проценты с долга.

      Айсберг, шагнувший было в сторону, застыл на месте.

      – Но…

      – Только так, доктор. Только так.

      Он слегка наклонил седую голову и неторопливо двинулся прочь. Младший удалился, не прощаясь.

      Доктор с минуту глядел им вслед, потом заспешил к зверинцу. «Жаждет выведать наверняка – на кого ставить через неделю, – заключил Сэнди, – какой зверь окажется выносливее, а наездник – ловчее».

      Он отыскал свободную скамью и сел, желая спокойно поразмыслить. Лучше всего было бы отправиться прямо в клинику и сообщить новость старшей сестре. Сэнди доверял спокойному голосу и улыбчивым глазам этой женщины. Ни разу ей не изменила выдержка, ни разу не подвел здравый смысл. Возможно, она в курсе финансовых дел Айсберга? А если – нет, то, хотя бы, способна предположить, в чьи руки перейдет клиника? Останется ли работать Айсберг? Точнее, оставят ли его?… Или сменят весь персонал? А больные? Что будет с ними, если плата взлетит до небес?