Белый Шанхай. Эльвира Валерьевна Барякина

только не пугайся, но мы идем в бордель.

      – То есть как?.. – пролепетала Ада.

      – Нам надо осмотреться и узнать новости.

      Сбежать? Ада огляделась и вдруг увидела знакомую – она приплыла с ними на одном пароходе. Женщина кланялась до земли каждому, кто входил и выходил из продуктовой лавки, и просила милостыню. Ей никто не подавал.

      3

      Клим привел Аду в маленький дворик позади кирпичного здания в два этажа. У стены стоял ржавый велосипед без колес, над головой на веревке развевались выстиранные подштанники.

      Поднявшись на крыльцо, Клим забарабанил в облупленную дверь.

      – Марта, открой! – крикнул он по-английски.

      Ада с опаской озиралась вокруг. Сейчас она войдёт в бордель; вот ужас-то!

      Послышались шаги, и в смотровом окошке появился голубой глаз.

      – Кто там?

      – Марта, не узнаешь?

      Дверь распахнулась, и к Климу бросилась маленькая плотная женщина с папильотками в волосах.

      Какой у нее был халат! Ада в жизни не видела таких халатов! На спине красовались вышитые драконы, а рукава и подол были оторочены лисьим мехом.

      Клим и Марта обнялись и расцеловались.

      – Ну, красотка, как поживаешь? – весело спросил он.

      Ада в недоумении посмотрела на него: он что, ослеп? У его подруги было одутловатое лицо, крупный нос и второй подбородок – какая из нее красотка?

      – Идемте в дом, тут холодно! – поежилась Марта и повела гостей в прихожую.

      Краснея и обмирая, Ада поднималась за ней по лестнице и глазела по сторонам. Так вот они какие, бордели! Стены были оклеены полосатыми обоями, ступени застланы ковровой дорожкой, а с потолка свисала пыльная люстра из цветного стекла.

      На втором этаже располагалась большая нарядная комната с зеленым роялем, граммофоном и бархатными диванами. Там кто-то недавно кутил, и прислуга ещё не успела подмести полы и убрать грязные бокалы.

      – Откуда ты явился, мистер Рогов? Из тюрьмы? – спросила Марта, оглядывая истрепанный наряд Клима.

      – С войны, – отозвался он.

      – Много наград принес?

      – А то! Орден Почетного легиона беженцев и Пурпурное разбитое сердце.

      – Ты что, с русскими приехал? Садись и рассказывай!

      Клим говорил о себе и спрашивал Марту о каких-то людях. Смущенная Ада сидела рядом, в обнимку со своим одеялом и книжками.

      На круглом столе стояли вазочки с апельсинами и печеньем. Хорошо бы поесть предложили! Ада не ела печенья пять лет, а апельсины видела только на картинке.

      Но Марта и не думала угощать гостей и только жаловалась на русских беженок, которые загубили ей бизнес:

      – Раньше белую девочку можно было продать за хорошую цену, – распалялась она. – А сейчас подходи к русскому консульству и выбирай любую. Купишь ей кусок пирога, и она уже от счастья млеет: «Мой принц, мой принц…»

      – Мне бы работу найти, – сказал Клим. – Денег нет ни гроша.

      Марта вздохнула:

      – С работой сейчас трудно. Китайцы