Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том I. Борис Алексин

установленным советской властью. Одним из первых, поразивших их изменений, стало то, что Хлуднева уже более года не была владетельницей аптеки. Аптека теперь стала государственной, но дом, в котором она находилась, продолжал считаться принадлежащим Петру Пашкевичу. Аптекарша, продолжавшая служить в этой аптеке, аккуратно вносила за него арендную плату в сберегательную кассу, открывшуюся с первых дней прихода советской власти. Эти деньги Петр Яковлевич или его жена могли в любое время получить.

      Они были очень необходимы. Удалось, правда, с большим трудом и волокитой, получить деньги и с китайских лавочников, арендовавших другой дом. Вот эти-то, не такие уж маленькие, накопившиеся за несколько лет деньги, и оказались тем спасительным кругом, который выручил семью Пашкевичей. На них удалось приобрести двух лошадей, корову, кое-что из одежды, необходимые хозяйственные мелочи и главное в хозяйстве – семена для посева. Второе, что очень удивило и обрадовало Акулину Георгиевну и Андрея Пашкевичей, было известие, принесенное Петром Яковлевичем, возвратившимся из сельсовета. (Так называлось теперь учреждение, управлявшее селом). Он отправился туда, чтобы заявить о своем возвращении и получить в обратное пользование свой земельный надел. В сельсовете он узнал, что при советской власти землю нарезают не по мужским душам, а по едокам. Едоком же считался любой член семьи, независимо от возраста и пола. Таким образом, теперь сельсовет дает землю не только на него, сына и внука, но и на его жену, на жену сына и на всех дочерей. Правда, величина надела на каждого человека была несколько меньше, чем ранее приходилось на мужскую душу, но, в общем-то, на семью Петра Яковлевича земли пришлось почти в четыре раза больше, чем выделялось раньше.