Приносящая удачу. Анастасия Александровна Енодина

"Олень". Только я не про того спрашивала.

      – Да нет же, второй который! – поторопила я.

      – Второй… – она призадумалась. – Леон, вроде… Я тоже подумала, что имя дурацкое, как…

      – Не говори мне! – перебила её я: почему-то не хотелось мне никаких негативных ассоциаций с его именем, хватит и того, что первого мысленно теперь буду называть оленем, каждый раз, как услышу его имя. А что услышу ещё, почему-то не сомневалась.

      – А что? – хитро прищурилась подруга. – Понравился всё-таки, что ли?

      – Нет, – ответила я. – Как может понравиться тот, от кого потом придётся отстирывать простынь да одеяло. Мне же придётся, ясен пень! Той, значит, которую он… ну того… ей подарки, а мне, которой за ним прибираться, – шиш!

      – Да ладно тебе, – зевнула Олеська и села на матрасе. – Может, Верка стирать будет, а тебя опять в лес зашлют.

      Я вздохнула. Может, и так… Но в любом случае, он хмырь.

      Леон… И правда дурацкое имя. Если и не дурацкое, то непривычное уж точно. Впрочем, он весь непривычный.

      – Чего вспомнила-то, приснился? – вывела из мыслей о нём Олеся.

      – Приснился, – призналась я. – Урод.

      – Я сразу говорила, что он страшный, – поддакнула подруга. – Такому как раз в кошмарах и являться.

      Я растеряно кивнула. Пусть и правда думает, что в кошмарах, незачем ей подробности знать. У Олеськи глаза слипались, и она туго соображала, поэтому ничего вызнавать у меня не стала. Ну и хорошо. Я тоже вернулась на свой матрас и легла на него, укрывшись одеялом. Не знаю, чего бы мне хотелось больше: встретить или не встретить снова Леона во сне.

      Глава 5

      Макар плескал в лицо холодную воду у рукомойника и отфыркивался. Потом долго откашливался – он много курил, и потому кашель был его вечным спутником. Он проснулся позже всех, даже завтрак проспал – сказывалась вчерашняя рыбалка, на которую ему пришлось вставать рано утром, а перед этим готовиться, так что всю прошлую ночь он не спал вообще. И вот он был один на своём участке: все разбрелись по делам, а к постояльцам он не наведывался, поскольку его совершенно не волновало, что с ними и где они проводят время. Может, и вовсе уже ушли из деревни.

      Калитка скрипнула, но Макар даже не глянул в её сторону: к нему часто заходили соседи кто зачем, а некоторые и просто потрещать. Пустую болтовню мужик не любил, но если был занят каким-то делом, никогда не был против того, чтобы кто-то зудел на ухо, мог даже вовремя поддакивать, кивать и поддерживать разговор. В общем, скрипнувшая калитка была недостойна его внимания.

      Когда к нему подошли, он смекнул, что это не кто-то из соседей и обернулся. Позади него стояли трое: высокие и крепкие, в одинаковой странного вида одежде. Чем-то напомнили одного из постояльцев этими своими дорогими шмотками, только гость был одет попроще и поизящнее. Эти же явно относились к какому-то ведомству, раз одёжа на них одинаковая была, красивая, но явно не под заказ сшитая и оттого сидящая абы как. Сюртуки их были украшены всякими узорами из переливающихся