Тропа Джексона. Макс Брэнд

Но я написал его по всей форме и указываю в нем, что передаю все тебе.

      Старик устремил на него маленькие и живые, как у птички, глаза и пристально вгляделся в лицо. Он ждал.

      – Отныне я – конокрад! – сообщил Джексон. – За мной гонятся и, если представится такой шанс, снимут с меня скальп, лишат всего моего имущества. Ты переберешься ко мне на ранчо и обо всем позаботишься на правах хозяина. Если мне удастся когда-либо вновь твердо встать на ноги, я вернусь. А ты отдашь мне ровно половину.

      – А что, если отхапаю все? – поинтересовался Поп. – Вдруг, допустим, не захочу вернуть тебе твою долю?

      Джексон, казавшийся рядом со стариком мальчишкой, улыбнулся.

      – Оставляю это на твое усмотрение, Поп. Так что давай-ка, перебирайся ко мне на ранчо. Двигай вместе со скотом и устраивайся с комфортом. Это лакомый кусочек. Овчинка стоит выделки! Ну как, по рукам?

      – Еще бы! – согласился Поп. – Любой дурак знает, что спать на пуховой перине лучше, чем на голой земле. Считай, я уже там. Тебе не надо тревожиться, что властям удастся хоть что-то из твоего имущества вырвать из моих лап. Этого не случится, пока все мои патроны не превратятся в стреляные гильзы. – И старик ухмыльнулся.

      Они пожали друг другу руки. Попрощавшись, Джексон вновь тронул коня. Он ехал безостановочно до полудня, пока, наконец, не подъехал к небольшому городишку, через который проходила железная дорога, и не заметил в коррале вблизи тракта двух лошадей. Они были не единственными за оградой – там также сгрудилась и дюжина других, но эти две держались особняком и выделялись не только поэтому. Были и иные отличия, которые сразу приметил опытный взгляд лошадника, – Джексон признал в них своих собственных лошадей. Но означало ли это, что и Мэри здесь?

      Босоногий мальчишка в не по размерам большом, поношенном соломенном сомбреро сидел на верхней планке ограды корраля и не отрывая глаз разглядывал эту пару лошадей.

      – Славные мустанги, – произнес Джексон.

      Не повернув головы, мальчишка отозвался:

      – Они не мустанги. Это чистокровки, да еще горячих кровей. Разуй глаза, если не видишь!

      – Их вырастил твой отец?

      – Нет, купил. Вчера. За две с половиной сотни.

      – Сдается, твой отец переплатил. Они выглядят гораздо дешевле, – поддразнил паренька Джесси.

      – Дешевле?! – презрительно воскликнул мальчишка. – Да каждая из них по отдельности потянет на пять сотен! Па так и сказал. А уж он-то может отличить лошадь от коровы. Их продала какая-то девушка, – добавил он, как бы поясняя, почему за лошадей так мало запросили, – мол, чего женщины понимают?

      – И что заставило ее так поспешно продать лошадей? – закинул удочку Джексон.

      – Ей больше по нраву железная дорога, чем телега, – вот и вся причина, – пояснил паренек. – Чего еще можно ждать от женщин? У них в голове ни капли здравого смысла!

      «Железная дорога», – отметил про себя Джексон и, повернув голову, посмотрел на полоски рельсов, похожие на серебряные ручейки, бегущие вдоль долины. Потом