Лжедмитрий. Царская плаха. Александр Тамоников

перед приступом больные часто испытывают беспокойство, страх. Они бледнеют либо синеют, истекают обильным потом. У них наступает кратковременное расстройство сознания.

      – А вот об этом подробнее, доктор.

      – Как бы это понятней объяснить? В общем, больные могут видеть несуществующую опасность, слышать угрожающие речи, хотя рядом с ними никого нет.

      Годунов облегченно вздохнул.

      – Вот и объяснение.

      – Что ты сказал, боярин?

      – Ничего. Забудь об этом разговоре и свои познания о падучей оставь при себе. Держи язык за зубами, Петер. Ты же знаешь, как легко в России с ним можно расстаться.

      – Знаю.

      – Ты меня хорошо понял?

      – А что понимать, боярин? Я о падучей знаю только то, что известно многим, специально болезнь не изучал, с тобой об этом не говорил, а приходил ты за обычным снадобьем от простуды.

      – Верно. Молодец. Но предупреждение помни. Как и то, что Годунов слов на ветер не бросает.

      – Это мне хорошо известно.

      – Вот и ладно.

      Годунов прошел в коридор, где задумался. Теперь ему было ясно, что Дмитрий перед приступом будто бы увидел Осипа Волохова, Никиту Качалова и Данилу Битяговского с ножами. Они намеревались убить его. Оттого он и закричал, ища спасения, назвал имена. Потом Дмитрий уронил нож на землю и упал на него. Кормилица бросилась к нему, приподняла голову и повернула ее в сторону. Вот тогда-то острие стилета и вонзилось в горло Дмитрия. Он умер. Петруша рассказал Марии о том, что Дмитрий назвал перед смертью убийц, которых не было. Это и вызвало ярость Нагих, в дальнейшем перекинувшуюся на толпу, убившую Битяговского, его сына, племянника, Осипа и других людей. Вот истина.

      Следует ли говорить о ней? Или надо таить подробности гибели Дмитрия до тех пор, покуда бояре и народ открыто не обвинят его в организации убийства? Лучше молчать. Это сильная защита. Она может и не понадобиться, но иметь ее стоит.

      2 июня дьяк Василий Щелканов довел до важных государственных и духовных чинов отчет о расследовании, проведенном в Угличе. Патриарх Иов объявил, что царевич Дмитрий погиб случайно. Нагие были признаны виновными в недосмотре и поднятии бунта, жертвами которого стали невинные государевы люди, включая дьяка Битяговского.

      Царь Федор отдал приказ немедленно доставить Нагих в Москву для проведения более тщательного расследования. Михаил и Андрей Нагих были подвергнуты пыткам и обвинены кроме убийства людей Битяговского еще и в поджогах столицы.

      Марию Федоровну за недосмотр за царевичем отправили в Николовыксинскую пустынь, где она была пострижена под именем Марфа. Позже ее перевели в Горицкий Воскресенский женский монастырь.

      Однако народ не поверил в то, что царевич Дмитрий сам случайно убил себя, считал убийцами Битяговского, его сына, племянника и ближних людей. Борис Годунов послал их в Углич и велел извести царевича.

      В начале июня гибель Дмитрия и бунт в Угличе отошли на второй план. На Москву шло большое войско крымского