Пока стоит маятник. Наталья Брониславовна Медведская

твоём воображении.

      – Не верю. Я его каждую ночь видела.

      – Сейчас покажу. Я уже загипнотизировала вас обоих. Смотрите, вон в том углу якобы появится мертвец.

      Юля недоверчиво уставилась в угол.

      – Когда ты успела нас загипнотизировать?

      Алёне пришлось выдумывать на ходу.

      – Сделала только что. Вроде мысленной установки.

      Оля прошептала:

      – Разве покойники днём являются?

      – Об этом я и говорю. Нет никаких оживающих покойников. Только не орите, сейчас я скажу ключевое слово, и вам покажется, будто вы увидели призрака. – Алёна нажала кнопку и громко произнесла: – Раз, два, три – смотри.

      В окно палаты светило неяркое зимнее солнце и от этого возникший в углу полуразложившийся мертвец, показался картинкой из фильма. Ольга не выдержала и громко вскрикнула.

      – Не бойтесь, это лишь фантом. Юля, если не трусишь, подойди, и Оля поймёт, что на самом деле там никого нет, – посоветовала Алёна.

      Садовникова кусала пальцы, чтобы удержать рвущийся из горла крик, глаза становились стеклянными. Платова покачала головой, боясь сдвинуться с места.

      – Чёрт! – растерялась Алёна. Незаметно пристроив голограф в складках пододеяльника, направилась в угол.

      Она несколько раз прошла через голографическое изображение дергающегося мертвеца.

      – Платова, не будь трусихой. Подойди.

      Юля на трясущихся ногах приблизилась к Алёне.

      – Тут только воздух. Оль, правда ничего нет. Убедись сама.

      Оля закрыла глаза руками.

      – Ни за что!

      Алёна подошла к ней и отняла руки от лица.

      – Ну же, Садовникова, так и будешь всю жизнь трястись и пить таблетки. И всё из-за меня. Неужели тебе необидно?

      Оля встала, Алёна подхватила её под руку. Юля подбадривала подругу. Алёна почувствовала мелкую дрожь во всём теле одноклассницы и крепче прижала её к себе. Через пару мелких шагов голограмма расплылась. Оля теперь видела лишь что-то вроде цветной дымки.

      – Как тебе удаётся нам внушать? – поинтересовалась Садовникова.

      Алёна отошла от подруг, присела на кровать.

      – Сейчас скажу смешное слово, и вы никогда больше не увидите эту мерзость. Обещаю, – она подняла одну руку, другой нащупала голограф. – Бумс! – Пока одноклассницы смотрели на её руку, вздетую вверх, она быстро спрятала прибор в карман.

      Подруги с облегчением уселись на кровать. Оля слабо улыбнулась.

      – Ну ты и сволочь, Донская-Лазарева. И фамилия у тебя дурацкая, пока её произнесёшь…

      Юлька хмыкнула:

      – И произносить не хочется. С такой фамилией будто к столбовой дворянке обращаешься. Противно.

      Щёки Оли порозовели, она покосилась на гипнотизёрку.

      – Точно. Будто она голубых кровей, а мы – плебеи.

      Алёна предложила:

      – Можно просто Лазарева. Это фамилия отца.

      – Которого у тебя не имеется, – съехидничала Платова.

      Алёна не согласилась

      – Но ведь был же. Если наш договор в силе, я пойду. Не люблю больницы.

      Оля