Иосиф Прекрасный. Игорь Орлов

Симеон

      И большинством поддержан он.

      Не черствый сердцем брат Рувим,

      Не приобщился к планам сим,

      А об отце подумал он:

      «Не прав, пожалуй, Симеон.

      Отец не выдержит удара.

      Не велика ль такая кара?»

      И он другое предложил

      И братьев даже вразумил

      Как самый старший из них брат,

      Который и умом богат:

      «Пред Богом то не благодать

      Чтоб отрока нам убивать.

      Опустим его лучше в яму

      Так перестанет быть столь рьяным

      Иосиф. Может быть потом

      Поймет; а нет – тогда живьем

      Его зверь дикий загрызет»

      Но сам Рувим другое мыслит:

      Сейчас он гибель отведет,

      Потом Иосифа спасет,

      Поможет. И Иосиф выйдет

      Из ямы; и придет к отцу.

      Так лучше. Не бывать концу

      Иосифа. Негоже это.

      Пред Господом за то ответы

      Придется тяжкие держать.

      Не лучше ль это избежать?

      6.

      Иосиф уже близко где-то.

      На дружеский его «Шолом»

      В ответ наземь повержен он.

      Одежды его изорвали.

      Трепещется уже едва ли

      В сырую яму погружён

      Кричит, наружу рвется он.

      А братья наверху ликуют

      Победу празднуя такую:

      Теперь Иосиф поражен.

       Рувим уходит стороною.

      Он ждет мгновение благое,

      Когда угаснет злости пир,

      Он принесет собою мир.

      И враз Иосифа спасет.

      7.

      Вдали же караван идет.

      Наверно то исмаильтяне,

      А может и мадаинтяне

      Рабов в Египет направляют

      И чинно шествуют вперед.

      Рабов и скот кнутом стегая

      И ускоряя вялый ход.

      Иуда брат тут молвит слово:

      «Ну, будет мертв Иосиф, что такого

      Нам с вами это даст?

      Исчезнет только с наших глаз.

      Не лучше ль, право, его братья

      Рабом Египету продать нам?

      И брату тем мы отомстим.

      И кошельки обогатим».

      Идею братья подхватили

      И вот Иосифа подняли

      Из ямы; и опять скрутили

      И караванщикам отдали

      И на цене сошлись, продали

      Серебрянников двадцать получили

      Потерли руки и умыли.

      8.

      Иосифа вели и били.

      Он плакал и недоумевал.

      Нет, братьев он не обвинял.

      Он просто их не понимал.

      Но крик души, не зная правил

      Звучал в нем выше всяких сил:

      «За что Ты, Господи, оставил?!

      И почему не защитил?!»

      Но стихла боль, прошли сомненья

      И верх в душе взяло смиренье.

      9.

      Иосифа