Призраки Туманной Лощины. Дуглас Кейн

славно. Значит, я могу рассчитывать на то, что в следующий раз ты не станешь сомневаться в моих приказах?

      –Конечно, Джефф. Ведь другой Амелии я уже не встречу.

      Он помолчал и спросил уже более мягким тоном:

      –А девчонка тебя зацепила, Джей Би?

      –Да, Джефф. Она меня зацепила. Прости, но я всё равно не сожалею о своём поступке. Вернее сказать, сожалею… Да, ещё как сожалею! О том, что не смог спасти её.

      –Вот как… – озадаченно протянул Боунз. – И ты отказался бы ради неё от мести?

      –Ну уж нет! Я бы хотел, чтобы Амелии вовсе не было. Без неё всё было бы проще.

      –Что ж, твоя надежда сбылась. Её больше нет. Правда, я бы не сказал, что всё у нас так просто. Мы с тобой попали в серьёзную переделку. Однако у нас ещё есть шанс.

      –Какой же?

      –Скоро узнаешь.

      Глава 3. Невидимые крылья

      Плющ, бурьян и лесной молодняк так и не смогли скрыть пожарище. Чёрные балки торчали из зарослей, словно гниющие кости какого-то гигантского чудища.

      Похоже было, что огонь отбушевал здесь, самое меньшее, десять лет назад.

      –Индейцы? – спросил я, осматривая местность.

      –Сам как думаешь? – вопросом на вопрос ответил Боунз.

      Загон для лошадей и прочие пристройки, хотя и обветшавшие, по-прежнему стояли на своих местах. Уцелела и хижина, стоявшая чуть в стороне на пригорке.

      –Индейцы сожгли бы всё, – сказал я.

      –Я подумал так же, – согласился Боунз. – Здесь поработали белые. И готов поставить последний доллар на то, что это были роксделльцы. Поджарили неугодную семейку и постарались навсегда забыть не только её, но и название лощины.

      Я поёжился. Мне много чего доводилось повидать в жизни, и сделать немало такого, от чего бросило бы в дрожь обычного человека. Но некоторые формы жестокости были мне непонятны и по-своему страшили.

      Как люди – мирные, искренне бледнеющие при рассказах о проделках людей вроде меня! – способны со свистом и улюлюканьем провожать кого-то на виселицу?

      Или как здесь: обложить сеном чей-то дом, подпалить и стоять вокруг, слушая, как вопят внутри сгорающие заживо люди?

      Я всегда так рассуждал: хочешь чьей-то смерти – бери кольт и стреляй, а не прячься за спины соседей. И, во всяком случае, потом не строй из себя праведника.

      Как-то давно я поделился этими мыслями с Боунзом, и он сказал мне, что моя ненависть к «мирным людям» – не более, чем попытка самооправдания.

      –Ты убиваешь их – и нарочно ищешь в них недостатки, чтобы успокоиться свою совесть, доказать себе, что так и надо, что они на самом деле получают по заслугам. Это твоя слабость. Хочешь стать хорошим стрелком – избавляйся от неё.

      –Но разве я не прав? Разве это не худшая ложь – осуждать насилие, а самим бить исподтишка, терзать толпой?

      Мне едва перевалило за шестнадцать, когда я задавал эти вопросы.

      Боунз отвечал с усмешкой:

      –Это ханжество. Такое же самооправдание. Так что, будь любезен, не уподобляйся им, у меня нет желания путешествовать