Вид на битву с высоты. Кир Булычев

больше часа. Что ты думаешь?

      – Это очень похоже на фантастическую правду, – сказала Катрин. – Знаешь, на ту правду, которая порождена трезвым сознанием. Без логических провалов. А тебя в самом деле нашли в горящем лесу?

      – Я думал, что рассказывал тебе об этом.

      – Как видишь, упустил. И я не спросила.

      – Принести еще кофе?

      – Давай.

      Я принес две чашечки и поставил на стол.

      – Что же мне теперь делать? – спросил я.

      – Наверное, ничего, – сказала Катрин. – А может быть, ждать, не вернется ли он снова?

      – Он может вернуться?

      – Одно время мне снился один и тот же сон, правда, с вариациями, раз сто. Он мне так надоел, что я боялась идти спать.

      – И о чем был сон?

      Катрин задумалась. Я видел, как в ней борется желание поведать мне правду или, воспользовавшись случаем, удариться в какую-то выдумку.

      – Сон был о том, – решилась она наконец, – как мы с тобой расстаемся. По моей вине.

      – Вот это уже интересно.

      – Но в отличие от твоего сна мой – чистая правда.

      – Мой сон тоже был чистой правдой.

      – Неужели не понимаешь, что твое подсознание боролось с невозможностью объяснить с помощью Дарвина и Тимирязева некоторые свойства твоего организма?

      – Значит, свойства существуют?

      – Разумеется.

      – Это уже шаг вперед. А может, допустить, что я космический подкидыш?

      – Есть такая версия, – спокойно ответила Катрин.

      Я готов был ее разорвать – еще не хватало, чтобы и она оказалась пришельцем, готовым утащить меня с Земли.

      – Не думай, что я – космический странник, – сказала Катрин. – Но сейчас я тебе расскажу мой сон и боюсь, что ты повернешься и уйдешь. А мне этого не хочется.

      – Тогда не рассказывай.

      – Я должна. Я обязана.

      – Ну ладно, Катюша, если тебе не хочется.

      – Сон такой: я работаю в Институте экспертизы.

      – Нашла чем удивить!

      – Но ты ни разу не удосужился спросить, чем мы занимаемся.

      – Я знаю. Теорией криминалистики.

      – Лучше бы спросил, чем гадать.

      – Это секретная фирма.

      – Настолько, насколько идиотов не пускают внутрь, чтобы они не сломали ценные часики.

      – Значит, тебе рекомендовали познакомиться с космическим уродом? – догадался я. И мне стало грустно. Лучше бы я улетел.

      – Рекомендовали, – сказала Катрин.

      Чего ей стоило промолчать!

      – Больше можешь ничего не говорить, – сказал я.

      Катрин не стала возражать. Она смотрела на дождь, а я видел ее четкий профиль. Мне было видно, как блестят ее глаза, словно она собиралась разреветься.

      – С моей склонностью к анализу... – начал я.

      – С твоей чертовой склонностью все препарировать, словно перед тобой не люди, а бабочки!

      – На этот раз в роли бабочки выступаю я. И мне, признаюсь, грустно. Потому что, если бы на твоем месте сидел некий гражданин Кошкин, я бы повернулся, ушел и забыл бы о Кошкине. А ты меня обидела.

      – Честное слово,