Вид на битву с высоты. Кир Булычев

Он тоже ветеран?

      – Нет, он хромой. Он с детства хромой. Он кладовщик.

      – Это создаст трудности, – сказал я, будто играл роль в шпионском фильме, где агента забрасывают в тыл к врагу. – Он никого не знает из ветеранов. Он мне не сможет помочь.

      – Он всех знает. Он там родился и прожил жизнь. Он учился в школе.

      – Вы правы.

      – Теперь – главное. В Меховске есть отделение «Союза ветеранов – XX век».

      – Афганцы?

      – Нет, это сравнительно новая и любопытная организация. Она должна объединить ветеранов всех малых и больших войн.

      – Это официальный союз?

      – Совершенно официальный, лояльный, склоняющийся в сторону сильной власти, однако умеренно оппозиционный, но не по идеологическим соображениям, а потому, что опоздал к дележу привилегий и лицензий.

      – Значит, водкой не торгуют?

      – Ты у нас можешь создать фонд имени дедушки Крылова, добиться для него таких таможенных льгот, что вся страна пошатнется. Но эти ветераны не суетятся, хотя что-то для своих членов достают.

      – А почему этот союз вас заинтересовал?

      – Потому что он – плод новой идеи. Его основатель Рустем Марков подумал о том, сколько ветеранов у нас остались бесхозными. Даже о ветеранах Куликовской битвы никто не радеет. Он сразу получил поддержку неутомимых дедушек, которые умеют и любят проникать в высокие кабинеты, позванивая иконостасами юбилейных медалей.

      – Вы не любите Рустема Маркова?

      – И все его окружение. И почетного председателя генерала Чулкова, и Порейку из Меховска.

      – Меховск – его центр?

      – При чем тут Меховск? У них даже в парламенте есть свои люди. Это тебе знать необязательно. Тем более что мы и сами пока что до корней не добрались – кто-то этот союз подкармливает, лелеет, но не афиширует свою заботу. Мои аналитики могли ошибиться, но большинство из исчезнувших людей состояли в этом союзе.

      Миша включил видик, и мы стали смотреть кассету о городе Меховске – его сотрудники работали оперативно. Одноэтажный каменный вокзал, построенный при Александре III, – тогда, по-моему, и расцветала такая кирпичная архитектура. Потом пыльная улица – сплошные заборы, между которыми вставлены деревянные домики в три или четыре окна. Заборы плотные, высокие, ворота крепкие. Ближе к центру дома полукаменные и двухэтажные, главная улица – Советская, значит, местным демократам в свое время не удалось вернуть ей старое название: Николаевская или Екатерининская. В самом центре дома были двухэтажными, каменными, остались в наследство от купцов. Советская улица пересекала площадь, посреди которой стоял Гостиный двор. Он был невелик, но окружен галереей с дорическими пузатыми колоннами. На выложенной булыжником, а частично залитой асфальтом площади разместился также собор, недавно покрашенный, с вызолоченными крестами, трехэтажное – сборные плиты и стекло – государственное здание и другое, тоже в три этажа, но из красного кирпича – бывшая гимназия. Теперь, как пояснил Миша, там обитает сельхозтехникум. В прошлом году его переименовали было в сельхозакадемию, но область не утвердила нового