Начало. Война, дети, эвакуация, немцы, Германия. Книга 1. Вадим Зиновьевич Огородников

натаскай воды во все емкости, пусть Вадик принесет несколько охапок соломы. Кабанчика будем смалить, чтобы шкурка его была съедобной. Часть сала засолим, а часть порежем на смалец, и зальем в ведрах отваренных в соленой воде кур и свиное мясо. Будет казахская каурма, только не с говяжьим, а со свиным жиром. На дорогу и первые пару месяцев должно хватить.

      Тете еле поручили резать и «патрать» курей и гусей. Вернувшаяся Ада получила задание развлекать малышей. Вадику – новое задание, пойти в погреб и набрать в мешки картофеля, луку, моркови.

      Павлик, уже не молодой дядька, с пышными усами, был не годен к службе в армии, у него отсутствовали на каждой руке по четыре пальца, ужасная история, инвалидность, полученная в детстве, когда его родители оставили без присмотра, и свинья отгрызла ему часть рук. Остались только большие пальцы, которыми, он, впрочем, управлялся настолько ловко, что можно было ему доверить любую работу. Эту историю, и много других, он рассказал, когда уже ехали по бескрайним полям Украины.

      Работа по подготовке к отъезду была налажена, Верховным главнокомандующим продолжала оставаться мама Оля. К ней обращались и за советом, и за помощью и она успевала замечать, если кто ни будь делал что – то неправильно, быстро подправляла. Поросенок был зарезан к середине дня, Павел его мастерски осмолил, кожица была розовая, без следа щетины, подвесил за задние ноги на ветке большого орехового дерева, и мама Оля приступила к разделке. Эту работу она выполняла мастерски, со знанием анатомии животного, не пролив ни одной капли крови, не испачкав ни одного кусочка мяса, и очень сожалела, что нет возможности и времени приготовить традиционные в нашей семье копчености, сальники, кровяную и другие виды колбас, сальтисон. Надо было спешить. Она отделила сало от мяса, мясо отдала тете Гале в работу по более мелкой резке, а сама занялась разделкой внутренностей, посолом сала, жаркой внутреннего сала, не забыв при этом, сбегать в лечебницу и сделать анализ на трихинолез (трихиноскопию).

      С задачами по продовольственным заготовкам справились к глубокой ночи. Около двух часов пришел дядя Миша, узнать как идут дела, очень удивился оперативности, похвалил женщин, не забыв при этом пошутить, что, мол, тебе, Оля хорошо, у тебя уже все «бебехи» румыны и мародеры разграбили, а Гале еще горевать надо в ожидании будущих потерь. Здесь же, на полуслове уснул.

      Спать легли все, но когда Вадик проснулся с восходом солнца, взрослые уже были на ногах, дяди уже не было. Во дворе стоял непрерывный, непривычный шум, которого не было с вечера. Это стали поступать лошади из колхозов. На подводах сидели мужики, еще в домашних свитках и островерхих каракулевых шапках. Их здесь – же переодевали, пытались поставить в стой, зарегистрировать. Разбивали по взводам, ротам и отправляли в воинские части в виде основного транспортного средства, во многих сформированных полках, батальонах. Наблюдать это зрелище со стороны, без слез и смеха невозможно, а люди были напуганы,