Мотивы. Олег Аникиенко

ДИИ, ПЕСНИ

      МАГИЯ САМОВЫРАЖЕНИЯ

      Время от времени в творческих журналах не спокойно: Почему так много пишущих? Что происходит? Не девальвируется ли эфир поэзии, искусства?

      Особые ревнители призывают «графоманов» взяться за ум, заняться «полезным» и читать классику. Другие, напротив, поощряют взрыв писательства, поддерживая творческих «самоделов»… Сразу скажу, я – на их стороне.

      По мне, – так пусть творят все. Все – пишут, лепят, малюют… Творчество облагораживает. Да и эволюция, братцы! Массы догоняют избранных. Все скоро будем и арии петь, и живописать, и корзины плести…

      Энергия созидания реальна. Человек – творящий живет неповторимо. И мне знаком тот прилив сил, когда получается проект, когда удается родить образ. Эта магическая сладость процесса и его результат – пьянят и кормят. И раскрывают личность, шагнувшую в новую эпоху. Видно, написание стихов и картин – становится такой же потребностью и способностью, как дышать и работать…

      В эту книгу вошли избранные стихи, пародии, песни, написанные автором за полжизни счастливых мук творчества. Все «творенсы» были опубликованы в самодеятельных сборниках за свой счет и потеряны – раздарены друзьям и знакомым. Некоторые проданы любителям образной словесности.

      По сути – книга итоговая и составлена, прежде всего, для себя. Хотя и тут тема для животолков. Иной критик посетует: – Для себя? Так держи в столе…

      Никогда не мечтал о поэтическом влиянии на читателя. Мне симпатичен статус самостоятельной творческой единицы. И все же, читатель нужен любому. Ты держишь его глубоко в душе. Поэтому, и – для себя, и – для других. Ты пишешь о себе, о своих переживаниях, взглядах, ощущениях… Но, если в тебе есть внутренние связи с миром, с людьми, то написанное для себя – интересно и другим. Эти связи видны в творении. Скрепленный такими нитями, художник не пропадает совсем, и когда-нибудь его все равно заметят.

      Все мы – поэты самовыражения. В этом славном ордене у каждого свой рыцарский доспех. Но устав бескорыстия и света – у нас единый. Ты его принимаешь добровольно. А – успех, признание? Что же, и этого кто-то добьется. В любом случае, – получит весточку от Бога. Быть может, сегодня, из ночной форточки звездного неба. Внезапно повеет ветерок, и кто- то большой и мудрый шепнет человеку слова одобрения. И уснет счастливый поэт на кухонном столе, уткнувшись носом в свои измученные исправлениями строчки…

      ЧУЖАЯ ЛАДОНЬ

      Я снова открываю дверь:

      огромный Мир стоит как прежде,

      лицо прохладою объяв,

      и равнодушной немотой

      зовет к себе.

      Войду.

      За далью очертаний

      видения холмов, полей

      и тесный круг людей прекрасных

      и неудавшихся людей.

      Как он спокоен, молчалив, —

      бескрайний Мир, для всех открытый.

      Мы в нем – никто,

      частицы света,

      немного лучше, немного хуже…

      Приму и я что в мире есть,

      что было, что еще случится,

      не отвернусь, когда придет

      мой срок уйти…

      Так – в путь?

      Все тот же Мир

      стоит передо мной открыто,

      как перед всеми, кто входил,

      и глубину его столетий

      я не замечу в этом утре.

* * *

      По линиям чужой ладони

      c каким-то странным, непривычным,

      другим рисунком, не моим —

      учусь чему-то…

      – Вот, судьбы, – смотрите! —

      борозда все легче…

      Болезни – в прошлом. А вот здесь

      к вам новый друг

      спешит навстречу.

      Тут – знак богатства… И рука

      чужая дышит осторожно,

      согретая моим враньем.

      Мы улыбаемся и шутим,

      прекрасно зная про обман

      моих гаданий неумелых.

      Но что-то, видно, поважнее

      есть в этой тайне сокровенной,

      когда на линии чужие

      ложится теплая ладонь.

* * *

      На седовласых киоскершах

      поверх газетных пирамид,

      монбланов глянцевых обложек —

      божественный лучится нимб.

      Духовный свет над головой

      красивым дамам по плечу…

      Бреду походкой выходною,

      ларькам последнее плачу.

      Мне эти женщины дороже

      парадных городских примет,

      здесь остановятся прохожий

      и –