Имя – менестрель. Юлия Вячеславовна Чернявская

свободы нужны крылья,

      Чтоб лететь над синим небом;

      Чтоб поэту было видно

      То, что он пером восславил;

      Чтобы люди, его видя,

      Не забыли о свободе,

      О своей душе и сердце,

      Не остыла чтоб их память.

      Ниса тихо шептала слова, которые с трудом долетали до их холма, преодолевая ветер, шелест листвы и шум, издаваемый зрителями вольно или невольно. Айр слышал слова песни, произносимые девочкой, и понимал, что Родериус не простит. Накануне Доран успел шепнуть ему, что отец планирует сделать широкий жест – помиловать одного музыканта и его семью. Теперь же, мальчишка был уверен, ничего подобного не произойдет. Хуже, если он узнает, что есть еще один ребенок, он прикажет найти его и уничтожить.

      Едва замолк звук струн, король дал знак. Менестрелю первым накинули на шею петлю. Мужчина с легкой улыбкой на губах посмотрел на правителя, потом перевел взгляд на небольшой холмик, на котором маячили две фигурки, одна из которых чем-то напоминала его дочь, и вновь начал перебрать струны, прощаясь с инструментом. В сторону семьи он не смотрел. Видимо, они успели проститься раньше. Он чему-то улыбался. Новая барабанная дробь заглушает хрупкую мелодию. Выкрик одного из руководителей, и в помосте открываются люки. Миг, и тела повисли в воздухе.

      Айр больше не заставлял девочку отворачиваться. Пусть это останется в ее памяти. Уж лучше потерять надежду сейчас, чем искать родных по дорогам всю оставшуюся жизнь. Правды ей никто не расскажет, а вот лишиться жизни можно запросто. Когда же веревки обрезали, и тела казненных упали под помост, парнишка поднялся и повел Нису обратно в лагерь.

      Девочка молча шла, держась за руку мальчишки. По ее лицу текли слезы, но сама она не проронила ни звука. Вот и все. Она нашла родителей и тут же их потеряла. А они даже не увидели ее, не знают, что она жива.

      В лагере их встретил только Кштан, которому вовсе не хотелось смотреть, как вешают людей только потому, что они выступили против захватчика. Ему хватило одного взгляда на детей, чтобы понять если не все, то многое. Так что слуга лишь молча приоткрыл полог шатра, пропуская их внутрь, после чего куда-то ушел, по своему обыкновению молча.

      В шатре Айр налил девочке воды. Ниса молча выпила все, после чего села на свою кроватку. Мальчик поставил посуду на столик, и вернулся к ней.

      – Не буду тебя успокаивать, – тихо произнес он. – Просто запомни этот город, малышка. Запомни Ривгард. Когда ты вырастешь, сможешь вернуться сюда, поклониться своей семье. Знаю, как это тяжело.

      Девочка молча прижалась к Айру. Сам он рассеяно гладил ее по голове и думал, что лучший способ уберечь дочь менестреля от смерти – отправить ее к тетке.

      – Я ничего не забуду, – неожиданно заговорила Ниса. – Я буду помнить все. А потом я вырасту и отомщу.

      В ее голосе было столько уверенности, что парнишке на миг стало страшно. Нет, не за Родериуса, а за эту девочку. И смешно. Сколько мстителей было до нее. Ни один из них не может теперь рассказать о своих попытках. А где их тела – знают разве что палачи. Но те ничего не скажут. Не смогут сказать. Король заботится о своей безопасности.

      – Отомстишь, обязательно, – не стал разубеждать он ее. – У тебя получится.

      Ниса